Амалия Джеймс - В сладостном уединении

— Итак, позавтракаем у меня, а уж потом отправимся в замок. Хорошо? — спросил он, заводя машину.

Пруденс пожала плечами.

— Хорошо, только я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Мне представлялось, что вы живете вместе с отцом, при чем тут какой-то замок?

— Ох, совсем забыл, вы же еще не в курсе! У меня квартира в Эдинбурге, а отец живет в замке на озере в Грампианских горах.

— А что это за горы такие? — Пруденс отказывалась сама себе признаться: она расстроилась от известия, что он живет не вместе с отцом. Но тут же постаралась себя уговорить: чем дальше от нее будет находиться Колин, тем легче будет ее существование.

Он улыбнулся.

— А разве в «Британнике» о них ничего не говорится? Это горная цепь, расположенная севернее того места, где мы сейчас находимся. Она пересекает Шотландию с востока на запад.

— И там самые высокие горные пики Британии — Бен-Невис и Бен-Макдуи, — подхватила Пруденс, раздумывая, правильно ли произносит названия. — Вспомнила! Летом они должны быть очень красивые!

— Так и есть, — согласился Колин. Глазго остался позади, и сейчас они ехали по равнине, на которой паслись стада овец. При приближении к Эдинбургу стали появляться постройки гораздо более старинные, чем в пригороде Нью-Йорка, но столь же неромантичные. Девушке хотелось задать Колину сотню вопросов, но она себя удерживала, он же, вроде бы, и не замечал ее присутствия.

— Эдинбург совсем не похож на Нью-Йорк, не так ли? — все-таки спросила она, когда они уже ехали по его центральным улицам.

— Конечно, нет! — резко ответил он, видимо отвлекаясь от своих мыслей. — А почему, собственно, он должен походить на него?

Пруденс пожалела, что завела разговор, и не стала его продолжать.

— Прошу прощения, что не рассказал вам о городе, — со вздохом, более мягко проговорил Колин. — Население его чуть меньше миллиона, но, как вы заметили, Эдинбург растет. Здесь много парков и садов, легко дышится. Вот у зданий однообразный серый цвет, впрочем, тут и погода такая же серенькая. Иногда бывает довольно скучно.

— В Нью-Йорке тоже бывает, — откликнулась Пруденс и улыбнулась. — Насколько я помню, Эдинбург простирается от залива Ферт-оф-форт на севере до Пентландских холмов на юге.

Повернувшись, он посмотрел на нее, затем снова переключил внимание на дорогу.

— Сведения почерпнуты из "Британники"?

— А может, из путеводителя. Точно не помню.

Ей показалось, что на его губах мелькнула улыбка. Разумеется, было бы любопытно взглянуть на этот залив, но не стоит говорить об этом Колину. Она здесь не на экскурсии — приехала работать, более того — выполнять задание редакции, о чем не должна забывать ни на минуту.

Но тут Пруденс неожиданно определила, где они едут, и воскликнула:

— Принсес-стрит!

Колин, вероятно, в это время думал о чем-то своем, потому что как-то испуганно переспросил:

— Что?

— Принсес-стрит, — повторила она, — улица, которая разделяет город на Старый и Новый.

Старый город, говорилось в тщательно изученном ею путеводителе, представляет собой мешанину узких улочек и средневековых построек. Новый же — появился в восемнадцатом веке. Теперь, пытаясь что-нибудь из этого увидеть, Пруденс подумала: "А время в Шотландии ведет свой отсчет. Похоже, все, что мы в Америке находим ужасно старым, здесь считается почти новым. Не потому ли Хейли Монтгомери выбрал для своего убежища старинный замок? Может, он хотел затеряться в веках?"

По левую сторону Принсес-стрит высились величественные здания в викторианском стиле, по правую, у подножия самой значительной достопримечательности города — Эдинбургского замка, расположились пышные королевские сады. Массивное каменное строение громоздилось на поросших мхами и лишайниками скалах и, наверное, было видно почти из любого места города. Глядя на него, Пруденс прекрасно понимала, что он находится от них гораздо дальше, чем это кажется. Замок выглядел странным и жутковатым. Хотя те, кто родились здесь, скорее всего таким его не воспринимают.

— Обратите внимание, прекрасный старинный замок, — сухо заметил Колин.

Пруденс ощутила, что ее восторг затухает.

— Вам нравится делать из меня дурочку?

Он смущенно посмотрел на нее.

— Не понял…

— Ничего! — раздраженно буркнула она. И пробормотала себе под нос: — Все-таки стоило прихватить «Британнику» и путеводитель.

Может, Колин и расслышал ее слова, но промолчал. И вскоре, остановившись перед большим неуклюжим зданием на площади, сообщил: