Хельга Нортон: Лабиринт удачи

Словно проверяя себя, она легонько сжала грудь, зажмурилась, прислушиваясь к своим ощущениям.., и не испытала ничего. Разумеется, у нее сохранились осязательные ощущения, но они имели к эротике лишь косвенное отношение. А где же былое возбуждение? Где приятная взвинченность, трепетное предвкушение удовольствия? Куда все подевалось?

Дайана не узнавала себя. Если бы еще совсем недавно кто-то сказал, что с ней произойдут подобные перемены, она рассмеялась бы этому человеку в лицо. Чтобы она, Дайана Старк, превратилась в холодное существо, остающееся безучастным к ласкам даже в объятиях наиболее опытного любовника? Скорее луна упадет на землю!

И тем не менее это произошло. Луна, к счастью, осталась на небесах, а вот с Дайаной что-то случилось. И, пожалуй, самым странным являлось то, что перемены даже не очень ее встревожили. Она восприняла их как своего рода облегчение, что ли. Ведь с некоторых пор ей больше не нужно было постоянно выискивать среди окружающих ее мужчин - знакомых и совершенно посторонних - потенциального сексуального партнера. Если учесть, что Дайана начала заниматься этим, едва войдя в соответственный возраст, то можно понять, насколько необычным казалось ей новое существование.

И она не лукавила перед собой, стоя в очереди перед кассой авиабилетов и размышляя о своей жизни, в том числе и о вновь обретенной способности смотреть на мужчин совершенно безучастно. Удивительно, но они как будто совсем перестали ее интересовать. Прежде у Дайаны разбегались глаза и она жалела лишь об одном: что невозможно объять необъятное. Ведь нельзя же, в самом деле, одновременно изучать внешность, характер и интимные привычки сразу нескольких парней. Если даже закрыть глаза на моральную сторону подобной идеи, все равно осуществить ее не удастся, потому что в ходе подобного общения какие-то нюансы непременно ускользнут от внимания. А Дайане очень нравилось вникать в детали.

Но то было прежде. А сейчас ее не интересовали не только всякого рода мелочи, но и их обладатели как таковые. Она перестала рассматривать мужчин как нечто достойное ее внимания. Они проходили мимо на улице, или сидели рядом на работе, или случайно задевали ее, а Дайана воспринимала это так, будто речь шла о таких же женщинах, как она сама, или, скажем, о родственниках, с которыми не может быть никаких эротических приключений. Иными словами, мужчины превратились для нее в какое-то подобие бездушных предметов обстановки.

Таковы были последствия стресса, перенесенного Дайаной после разрыва с Миком. Не знавшая прежде поражений, она тяжело пережила тот факт, что ей предпочли другую женщину. Да еще такую, которая, по ее собственным представлениям, в подметки ей не годилась!

Едва ли не впервые за всю свою жизнь Дайана начала осознавать, что не только внешность важна в отношениях с мужчинами. Кроме того, у нее стала постепенно появляться догадка, что она не правильно трактует само существование сильного пола. До сих пор Дайана смотрела на парней лишь как на средство удовлетворения собственных желаний. Они были для нее, а не она для них. Подобное отношение в немалой степени поддерживалось щедростью природы, наделившей Дайану превосходной внешностью.

Этот дар был словно волшебный ключик, открывавший любые двери.

И вдруг его будто заклинило в замочной скважине! Сей обескураживающий факт потряс Дайану до глубины души. Она вдруг начала задумываться о вещах, прежде казавшихся скучными, обыденными и банальными, - о браке, семье, детях и даже такой запредельной для ее понимания вещи, как супружеская верность.

Ей припомнились давние споры со своей старшей сестрой Минни, которая была уверена, что предназначение женщины - семья и материнство. Тогда Дайана с пеной у рта отстаивала свою точку зрения. По ее мнению, сначала женщина должна добиться независимости, прежде всего материальной. Затем подобрать для себя наилучшие средства контрацепции, чтобы не попасть в зависимость иного рода - от собственного, рожденного в неподходящее время ребенка. А уж потом, так сказать, нагулявшись, решить, нужно ли связывать себя узами брака и обзаводиться потомством.

Последнее слово заставляло Минни морщиться. У нее тогда уже родился первый ребенок, мальчик, и она пребывала на седьмом небе от счастья.

- Напрасно ты так говоришь, - с сожалением качала она головой, глядя на Дайану, как на совершенного несмышленыша.

Между сестрами было пять лет разницы, и Минни полагала, что данное обстоятельство наделяет ее правом давать советы. Дайана в свою очередь считала, что у нее своя голова на плечах.