Фиона Худ-Стюарт - Я подарю тебе счастье

Глаза Рамона вспыхнули, и он расправил плечи.

— Если ты думаешь, отец, что я свяжу себя браком по расчету из желания улучшить состояние моих далеко не убыточных предприятий, то позволь мне сразу избавить тебя от подобной мысли, — колко ответил он.

— Я не хотел выразиться именно так, — осторожно возразил дон Педро, внимательно следя за реакцией сына. — Возьми хотя бы нас с матерью. До свадьбы мы почти не знали друг друга. И посмотри, как чудесно сложилась наша жизнь. Женившись на твоей матери, я ни разу не взглянул на другую женщину, а я, будь уверен, в молодости был парень не промах! — Он довольно расхохотался. — Что касается возраста… что ж, твоя мать моложе меня на двадцать лет. Ты старше Пены менее чем на тринадцать, так что я не считаю это серьезным препятствием. И к тому же тридцать два года — это возраст, когда пора подумывать об устройстве детской… Могу я сказать своему старому другу дону Родриго, что ты, по крайней мере, подумаешь о его предложении? Отказать ему сразу значит попросту оскорбить его.

В этом отец, безусловно, прав. Честь, которую оказывает Рамону один из богатейших людей в мире, предлагая сделаться его зятем и взять на себя огромную ответственность за все его деловые предприятия, — не пустяк. Не правильное поведение может разрушить дружбу между двумя стариками, которая связывает их фактически всю жизнь.

Рамон неохотно кивнул.

— Хорошо, отец. Но при одном условии, — упрямо выпятив подбородок, заявил он. — Я должен непременно увидеть Нену. Полагаю, она знает?

— Хм, в этом я не уверен, — пробормотал дон Педро. — Всему свое время.

— Замечательно! — воскликнул Рамон, возводя вверх глаза. Однако по какой-то причине он удержался от язвительного замечания, которое вертелось у него на языке.

— Семейство Вильальба? — Нена подняла тонкие, красиво изогнутые брови и, склонив набок хорошенькое личико, тронутое легким загаром, устремила на деда взгляд живых зеленых глаз. — По-моему, я никого из них не помню. Мы знали их, когда жили в Аргентине?

— Конечно, душенька. Но они приезжали к нам очень давно. Пожалуй, они ни разу не заглядывали ко мне с тех пор, как ты уехала в пансион. Педро Вильальба — мой старый и добрый друг, которому я полностью доверяю, а его жена Аугуста дальняя родственница со стороны твоей покойной бабушки. Завтра они приедут к нам на чай вместе со своим сыном Рамоном. Возможно, ты помнишь его. Он дважды был у нас, когда учился в Итоне, а затем — в Оксфорде.

— Прости, дедушка, я не имею ни малейшего представления, кто он, — вскочив, Нена встряхнула рыжеватыми с золотистыми искорками волосами, посветлевшими за две недели пребывания на юге Франции, где она каждый день играла в теннис. Я отправляюсь на турнир. Тебе нужно что-нибудь?

Дать тебе воды, чтобы ты принял таблетки? спросила она, ощутив внезапное беспокойство.

Ей казалось, что за последние недели ее дед заметно постарел, и это беспокоило ее. Недаром она унаследовала от своей покойной матери-француженки не только обостренное восприятие и врожденное умение управлять Турстон-Мэнор, очаровательной сельской усадьбой неподалеку от Виндзора, но и искреннюю любовь к деду, заставлявшую ее окружать престарелого дона Родриго трогательной заботой и вниманием.

— Нет, нет, дитя мое. Беги. И постарайся завтра не опоздать к чаю.

— Попытаюсь. Но завтра у нас полуфинал, и, если я пройду в него, возможно, буду играть.

Дон Родриго добродушно улыбнулся внучке.

Он так сильно любит ее и хотел бы — ах, как он желал бы этого! — дожить, чтобы увидеть, как она, превращаясь в женщину, расцветает в прекрасный цветок. Но этому не суждено произойти, напомнил он себе с подавленным вздохом, когда Нена нежно коснулась губами его морщинистой щеки. Пока не поздно, ему необходимо позаботиться о благополучии своей любимицы. Не в смысле денег — их у нее будет более чем достаточно, и это не вызывает у него особого беспокойства. Что действительно волнует его, так это охотники за состоянием, которые, он уверен в этом, будут кружить над ней, как стервятники, с той самой минуты, как он умрет и будет предан земле.

Было четыре часа пополудни, когда роскошный автомобиль, проехав по усыпанной гравием подъездной дороге, остановился у прекрасного загородного дома. Рамон вновь ощутил приступ отвращения. Вся затея казалась ему нелепой и смехотворной. Несмотря на это, он выслушал уговоры матери и просьбу отца отнестись к визиту с достоинством. Так он и сделает, решил Рамон, выходя из машины. По крайней мере нужно попытаться отговорить отца и дона Родриго от их несуразного плана.