Кэролайн Кросс: Я буду хорошим отцом

Послушай, — возразил Шейн, — это все красивые слова, и ты знаешь это не хуже меня. Каждый говорит их хоть один раз в жизни.

Может, ты и прав, а может быть, нет, — резко отметил Райли. — Но не могу же я сидеть, сложа руки!

Шейн неохотно покачал головой в знак согласия.

Нет, конечно, не можешь. И когда же свадьба?

Пока не знаю. Мне нужно уладить кое-какие детали.

Что, например?

Райли изобразил что-то руками. Трудно было понять, что обозначал этот жест. Потом он промямлил:

Ну, как это обычно бывает. Самые необходимые вещи — где, когда и так далее. Нужно еще уговорить Анджелику дать согласие.

Шейн поперхнулся.

Что ты сказал?

Она уже почти согласна, — быстро пробормотал Райли. Слишком быстро. Он постарался принять равнодушный вид. — Ей просто нужно время, чтобы обдумать мое предложение. Мы уже говорили об этом, она согласится, — добавил он уверенно. Чтобы Шейн не догадался, до какой степени он ни в чем не уверен.

Шейн не знал, а Райли не хотел говорить, что все дорогие букеты, которые он послал Анджелике, она подарила городскому дому престарелых. Она отказалась принять серьги с бриллиантами и браслет, которые он отправил ей с посыльным. Она не приняла также и золотое ожерелье с изумрудной подвеской. Оно не могло ей не понравиться. Больше того, она не отвечала на телефонные звонки и решительно отказывалась обслуживать Райли три вечера подряд, когда он сидел в ее секции ресторана «Кэмел коррал».

Райли не привык, чтобы ему отказывали. Одна лишь мысль об этом вызывала у него острое разочарование.

— Она согласится, — упрямо повторил он.

Шейн откашлялся. Мысленно проклиная все на свете, Райли поймал на себе знакомый до боли взгляд брата-близнеца. Он понял, что сболтнул лишнее. Но когда Шейн спокойно сказал: «Тебе нужен хороший совет», у Райли отлегло от сердца.

С сожалением признавая, что ему действительно нужен чей-то совет, Райли пожал плечами: — Разумеется, почему бы нет?

— Забудь про цветы, иди к ней и прямо поговори обо всем. Глаза в глаза. Скажи ей, что ты чувствуешь. — Шейн посмотрел на часы, поставил наполовину опорожненную бутылку на кофейный столик и поднялся с дивана. — Извини, я должен бежать. Обещал Синтии, что мы пообедаем вместе сегодня вечером.

Передавай ей от меня привет, — сказал Райли.

Шейн, обернувшись, улыбнулся брату.

Ты должен поговорить с ней. Тебе пора кончать питаться полуфабрикатами, — пошутил он, направляясь к выходу.

Через минуту Райли услышал, как хлопнула входная дверь.

Он вскинул голову и отпил еще немного пива. Через стеклянную дверь окинул взглядом свою ухоженную террасу. Там в огромных терракотовых горшках красовались яркие розовые, белые и алые цветы. Вдалеке, в голубой выси небес, парил сокол. Будто оседлав термальные потоки раскаленной пустыни, он то зависал в воздухе, то стремительно падал вниз.

Райли вздохнул. Он представил себе, что Анджелика где-то здесь, бродит неподалеку, и вот-вот подаст ему знак. Но Шейн, как всегда, был прав — нельзя сидеть, сложа руки, нужно действовать.

На этот раз он поступит иначе.

На этот раз он, во что бы то ни стало, уговорит ее стать его женой.

Услышав стук в дверь, Анджелика подняла голову. Она сидела на стареньком коврике в своей гостиной, скрестив ноги. Анджелика откинула волосы со своих горящих, румяных щек и внимательно осмотрела разбросанные вокруг нее вещи Майка. Перочинный нож, конверт с фотографиями, несколько отверток и гаечных ключей, пачка старых квитанций и банковские счета.

Это нужно выбросить, а это пусть полежит. Анджелика устало взглянула на картонные коробки, стоявшие в углу обеденной зоны. Через несколько недель после смерти Майка она поняла, что ей лучше избавиться от большинства его вещей — одежды, стерео, автомобиля, гитары, которую она подарила в день его семнадцатилетия. Все остальное она сложила в коробки, чтобы через какое-то время просмотреть повнимательней.

Но до сих пор так и не сделала этого. Она пыталась убедить себя, что причина ее нежелания разбираться в вещах брата коренилась в ее страхе потерять с ним последнюю связь. Но в глубине души она понимала, что боится совсем другого. Она боялась найти в вещах Майка то, что имело отношение к тайне его смерти.

Как Анджелика ни старалась, она не могла забыть свою последнюю беседу с братом. Его слова о том, что скоро пробьет его звездный час, очень встревожили ее. За прошедшие месяцы Анджелика сотни раз прокручивала в памяти их последний разговор. Она пыталась убедить себя, что это была бравада, ничего не значащая болтовня, вызванная большим количеством выпитого пива.