Лина Мерканто - Вперед, Паола!

Паола не стала медлить, вскочила и пулей вылетела в коридор. Распахнула дверь на лестницу и, пробежав несколько пролетов, тяжело дыша, остановилась у лифта. Кабина подошла довольно быстро. Паола рванула дверь, влетела внутрь и столкнулась нос к носу с респектабельным пожилым джентльменом с пуделем.

– Мне первый, а вам? – прерывисто спросила Паола и запнулась, увидев его округлившиеся глаза.

– На вашем месте, дорогая, я бы так не торопился. – В его глазах плясали насмешливые искорки. – Далеко вы все равно в таком виде не уйдете.

Паола опустила глаза и с ужасом увидела, что стоит по пояс голая. Впопыхах она забыла, что блузка ее осталась в квартире Антонио. Возвратиться за ней было бы безумием. Ее вдруг обуял истерический смех. Ну и влипла же она!

Старичок так и уставился на нее. Его пудель тоже не сводил с нее бусинок-глаз. От такого внимания к своей особе Паола еще больше развеселилась.

– Вот в каком положении может ни с того ни с сего оказаться невинная девушка. Когда надо спасать свою честь, забываешь обо всем на свете.

Старичок усмехнулся.

– А разве мама вам не говорила, чем может обернуться поздний визит к малознакомому мужчине?

– Говорила-то говорила, но то слова, а тут…

– Что верно, то верно. Умные люди учатся на чужих ошибках, а те, что не очень, на своих.

– Вы очень любезны, благодарю вас.

Лифт остановился. Они вышли в холл.

Паола лихорадочно соображала, как ей выйти на улицу и поймать такси. Старичок не уходил и продолжал, улыбаясь, смотреть на нее.

– Ну, что вы смотрите? Хоть бы посоветовали что-нибудь!

– Вы правы. Долг каждого джентльмена помочь даме в затруднительном положении. Правда, Арто? – обратился он к пуделю. Тот жалобно заскулил. – Видите, Арто согласен со мной. – С этими словами он снял с шеи дорогой кашемировый платок и протянул Паоле. – Возьмите и больше не делайте таких глупостей.

Паола взяла платок.

– Спасибо. Дайте мне ваш адрес, и завтра я вам его верну.

– Не стоит. Пусть это будет наш с Арто маленький сувенир на память. Ведь такое не часто увидишь.

– Не могли бы вы быть любезным до конца и завязать его у меня за спиной. Мне не достать.

– О, нет. Это будет уже слишком для пожилого человека. Инфаркт у меня был совсем недавно.

Паола обмоталась шарфом, кое-как закрепила его на груди и повернулась к старичку.

– Как я выгляжу?

– Достаточно пристойно, чтобы не попасть в ближайший же полицейский участок. – Пудель опять заскулил и потянул поводок. – Вынужден покинуть вас. Арто пора на прогулку. До свиданья, моя милая, вы доставили мне несколько очень приятных минут.

Он поклонился и пошел к выходу. Паола следом. Такси попалось почти сразу. Немолодой уже бородатый шофер то и дело посматривал на нее в зеркальце заднего вида.

Наконец Паола не выдержала.

– Что вы все смотрите на меня, как инквизитор?

– Да вот смотрю и думаю: дурочка ты, дурочка. Шастаешь по ночам невесть в каком виде, прямо сама нарываешься. А оттрахают тебя где-нибудь в темной подворотне, небось к папочке побежишь. «Папочка! Что мне делать?» А что может папочка, если своей головы на плечах нет.

Его ворчливый голос странно подействовал на Паолу. Она не выдержала и разрыдалась. Плечи тряслись, слезы ручьями текли по лицу. И, как ни странно, от этого ей понемногу становилось легче.

Шофер не ожидал такой бурной реакции на свои слова, совершенно опешил и замолк. В полном молчании, прерываемом лишь всхлипами Паолы, они подкатили к ее дому.

– Командуй, куда дальше.

– Все, – пробормотала Паола. – Приехали.

– Вылезай, я тебя до подъезда доведу.

– Спасибо. – Паола вытерла глаза рукой. – Я сама. Только подождите, пожалуйста, минутку. Деньги у меня дома.

– Да ладно. Чего уж там. Иди, мне и ждать-то некогда.

– Спасибо вам.

Она исчезла в подъезде. Шофер некоторое время глядел ей вслед, потом сел в машину, что-то бормоча себе под нос, и уехал.

А Паола тем временем слабо отбивалась от наседавшей на нее Симоны, которая все пыталась выяснить, что же все-таки случилось и как вышло, что Паола явилась среди ночи полуголая и вся в слезах.

Симона наконец решилась и поставила Риджини в известность о своем уходе. Она понимала, что он будет не в восторге, но такой бурной реакции все же не ожидала. Он кричал, топал ногами. Она даже подумала в один момент, что он ее ударит. «Шлюха» было самым мягким словом из тех, которые он для нее нашел. Хотя его в какой-то степени тоже можно понять, со свойственной ей рассудительностью решила Симона. У него был вид человека, загнанного в угол.