Лина Мерканто - Вперед, Паола!

Хорошо, что Паола сегодня взяла маленькую сумочку. Как раз поместилась в ее сумку. С трудом затянув молнию, Симона перевела дух и попыталась сосредоточиться на своей работе.

Вдруг дверь распахнулась и вошел Марио Касати, высокий курчавый парень с грубоватыми чертами лица и какими-то бараньими навыкате глазами. Быстро обежав взглядом комнату, он улыбнулся Симоне.

– А где подружка?

– Кто? А, Паола… Не знаю. Ее уже почти час нет. Ушла к Риджини, кажется. Спроси у Маммы.

– Нет ее там. А она точно не заходила?

– Да говорю же тебе, нет. А что?

– Я… – Марио замялся. – Я хотел вас обеих отвезти пообедать.

– Что это вдруг?

– Соскучился. – Марио ухмыльнулся и подмигнул ей. – Ладно. Нет, так нет. Поехали вдвоем.

– Паола должна, наверное, скоро прийти. Мы с ней всегда вместе обедаем, ты же знаешь.

– Да уж знаю. Неразлучная парочка. Ее, видно, Риджини куда-то послал. Пошли, а то без обеда останешься.

Симона поняла, что ей от него не отделаться.

– Ну ладно, что ж. А куда поедем? Может в «Чао»? Нет, лучше в кафе «Монца», я на диете.

– Э, нет, давай в «Чао». Там хоть дадут приличный стейк. А ты можешь и там травки пожевать. – И Марио громко расхохотался.

Хорошо, что «Чао» выбрал он, подумала Симона. Если что, то с Паолой мы встретились случайно, ведь мы с ней всегда ходим в «Заскок».

Как всегда в обеденный перерыв, в «Чао» было не протолкнуться.

– Ты на меня тоже возьми, – сказала Симона. – Минус паста, минус стейк. Салат и фрукты.

– Ты куда?

– Куда-куда. Все-то тебе расскажи. Туда, где девочки руки моют, вот куда.

Дамский туалет располагался в тихом закутке. Здесь, по контрасту с залом было тихо. Симона толкнула дверь и тут же увидела Паолу.

– Господи, да на тебе лица нет! Что стряслось?

– Сейчас расскажу. Хотя, чем меньше ты будешь знать, тем спокойнее станешь спать. Я вдрызг разругалась с Риджини, он на меня вырастил гигантский зуб, такой, что ни на работе, ни дома мне появляться нельзя.

– Но что, что? Кстати, Марио здесь. Пристал, как банный лист, тобой интересуется.

– Быстро сориентировались, ничего не скажешь. Но это неважно. Мона, будут спрашивать, говори, что ничего не знаешь, я пропала и все. Можешь даже побеспокоиться для виду, потрясти Марио или Мамму Фьори. Я с тобой свяжусь, когда получше разберусь, что к чему.

– Паола, мне даже страшно стало. Что будет?

– Не знаю. Иди, Марио ждет. Тебе нельзя здесь долго оставаться. Он хоть и баран с виду, а хитрый. Все, пока.

Девушки поцеловались, и Симона пошла к своему столику, где ее уже с нетерпением поджидал Марио.

Первой мыслью Паолы было вернуться за машиной. Может быть, просто подойти, быстро завести ее и уехать. Не будут же они весь день следить. Но, поразмыслив, она отказалась от этой идеи. Мало ли что, одно глупое совпадение – и все кувырком. Кроме того, по машине ее легче будет найти. Не то чтобы машина заметная, но все же. Предстояло еще решить, что делать дальше. Домой нельзя. Можно было бы попросить пристанище у кого-то из друзей, но это все равно ничего не даст. Лишь временная передышка, а потом что? Вдруг Паола осознала, что все ее планы на будущее, еще сегодня утром такие ясные, превратились в дым. Ее деятельная натура, все ее существо протестовало против реальности, которая обложила ее со всех сторон, будто липкая, влажная вата. Надо было найти то самое, единственное решение, которое поможет вырваться из порочного круга.

Тремеццо! Это слово, как вспышка, озарило ее мозг, обожгло и освежило одновременно. Надо ехать в Тремеццо. Завтра там будут русский и Удо Гольвезе, и уж что-нибудь из этого выйдет.

Нужны деньги и транспорт. Родителей в это дело впутывать нельзя, они ничего не должны знать.

«Форца, Италия!» Так называлась партия бывшего премьер-министра Берлускони. «Вперед, Италия!» Вперед, Паола!

Через час она уже вышла из банка с деньгами, полученными по кредитной карточке. Еще через час, одетая в только что купленные джинсы и куртку, выводила из гаража своего друга Луиджи его «хонду». Ветер засвистел в ушах, разгоняя мрачные мысли. Форца, Паола!

Андрей Сосновский рассеянно смотрел в иллюминатор самолета на острые снежные верхушки Альп. Погода стояла ясная, и хорошо были видны отвесные ущелья, извилистые потоки на дне, острые скалы, которые, казалось, вот-вот пропорют днище самолета. Захватывающая дух суровая красота, где человеку нет места. Недаром нет никаких следов человеческого жилья. Удивительно, что в самом сердце старушки Европы, вдоль и поперек исхоженной, изъезженной, истоптанной, есть такие девственные уголки.