Мэхелия Айзекс: Вторая весна

— Ведь ты приехала сюда не для того, чтобы обсуждать погоду? — хмуро продолжил Дэниел. — Ну же, Бекки, выкладывай все начистоту!

Ребекка прерывисто вздохнула.

— Я вижу, ты не изменился, — заметила она, оставляя вопрос без ответа. — Терпение никогда не было присуще тебе.

— Так же, как тебе — прямота, — ухмыльнулся он, прибавляя скорости, чтобы обогнать идущий впереди автомобиль. — Мне надоела вся эта таинственность, Бек. Раз ты приехала сюда, то переходи к делу.

Но Ребекка не собиралась позволять командовать собою.

— Во время нашего телефонного разговора ты сказал, что я могу переночевать в твоем доме, — напомнила она.

— Но это не означает, что я буду развлекать тебя, — сдержанно ответил Дэниел. — Тедди тоже будет присутствовать, поэтому я не знаю, сколько пройдет времени, прежде чем мы сможем поговорить наедине. Если то, о чем ты собиралась сказать, касается Нелли, я хотела бы все узнать прямо сейчас.

Ребекка заерзала на сиденье.

— Почему ты разговариваешь со мной в таком агрессивном тоне? — с вызовом спросила она.

— Потому что ты не отвечаешь на мой вопрос, — устало ответил Дэниел. — Не нужно оттягивать время. Я ведь не идиот. Что случилось с Нелли? Она что, забеременела?

— Нет! — вспыхнула Ребекка. Но в глубине души ей почти захотелось, чтобы так и было. Вопрос о нежелательной беременности она как-нибудь уладила бы. Во всяком случае, для этого ей не пришлось бы обращаться к Дэниелу.

— Тогда что произошло?

В эту минуту они свернули на узкую дорогу, ведущую к поселку, за которым начинались земли поместья Ферндейл.

— Я не хотела бы обсуждать это в машине, — ответила Ребекка, выглядывая из окошка джипа.

— Почему?

— Не хочу и все! — неожиданно разозлилась она. — В чем дело, ты не желаешь везти меня в свой дом?

— По правде сказать, не очень, — откровенно признался Дэниел, и Ребекке пришлось бороться с острым желанием потребовать, чтобы он развернулся и отвез ее обратно на вокзал.

Не следовало соваться сюда, подумала она. С самого начала было известно, как воспримет ее приезд бывший муж. Ведь давала же клятву, что никогда не обратится к нему за помощью, и сейчас нарушенное ею слово вызывало досаду.

— Что ж, по крайней мере я знаю, чего мне ожидать от тебя, — произнесла она, стараясь скрыть обиду. — И все же прости, но я не собираюсь сейчас обсуждать проблемы нашей дочери. Если ты не желал принимать меня, тебе следовало заказать мне номер в гостинице.

— Да, так мне и нужно было поступить, — согласился Дэниел. — Не хочешь поселиться здесь? — кивнул он на придорожный мотель, мимо которого они как раз проезжали. — Отсюда ты всегда можешь добраться в Грин-Бей на автобусе.

На мгновение Ребекке показалось, что Дэниел говорит серьезно, и она обеспокоено посмотрела на него. Но он продолжал невозмутимо вести джип, даже не притормозив напротив въезда в гостиничный двор, из чего можно было сделать вывод, что ее просто дразнят. Похоже, Дэниел смирился с мыслью, что ему придется привезти бывшую жену в усадьбу Ферндейл.

К тому времени, когда они миновали поселок, совсем стемнело и дождь стал набирать силу. Кажется, уже началась территория поместья, подумала Ребекка, всматриваясь в темень за окошком. Когда Дэниел купил здесь дом, ей это показалось сумасшествием. Как муж собирается выкраивать время на то, чтобы жить здесь? — гадала она. В то время Дэниел работал в голливудских студиях. Трудно было даже представить, что он собирается покончить с актерской карьерой, что его планы изменились и ему хочется заняться работой над сценариями, вместо того чтобы сниматься. Ей и в голову не приходило, что человек переживает творческий кризис. Она была очень самонадеянной — сейчас в этом уже можно признаться — и глупой. Правда, Ребекка сильно сомневалась, что Дэн поверил бы ей, пожелай она рассказать о том, что думает о себе самой по прошествии стольких лет.

Когда он перебрался сюда лет семь назад, поместьем владел пожилой бизнесмен по имени Сэмюел Торнфорд. Ему принадлежали два особняка. В меньшем, который приобрел Дэниел, некогда жила сестра мистера Торнфорда, рано овдовевшая и после уже не выходившая замуж. Поэтому ее особняк часто называли «вдовьим». В доме давно никто не жил, а он нуждался в ремонте. Увидев его впервые, Ребекка заявила, что проще всего снести эту рухлядь.

Позже ей не раз пришлось покаянно вспоминать свои слова. Время и деньги сделали чудо, и вскоре она вынуждена была признать, что обновленным домом можно гордиться. Но вся беда заключалась в том, что Ребекка хотела жить в Чикаго и никакой особняк в поместье Ферндейл, несмотря на всю его роскошь и комфорт, не мог отбить у нее этого желания.