Сандра Стеффен: Неугомонная Джози

Кен перевернул ее шашку.

– В наше время законов и права руки полицейских связаны. Кроме того, полицейские ведомства не имеют ни времени, ни возможности ловить сбежавших преступников.

– Под возможностью ты имеешь в виду деньги? – спросила она. Он кивнул. – А сколько стоит поймать одного из этих парней?

Кен поднял голову и увидел, что Джози смотрит на доску.

– Средняя плата за поимку преступника на улице – пятьсот долларов. Профессиональные услуги от тысячи до восьми тысяч долларов. Это как раз мой профиль.

В удивлении она подняла глаза.

– Вот почему ты этим занимаешься. Из-за денег?

Он отрицательно покачал головой.

– Просто кто-то должен это делать. А у меня хорошо получается. У меня есть голова на плечах, и я знаю ход мыслей беглецов.

– А тебе приходилось убивать?

Многие задавали ему этот вопрос. Передвинув шашку на одну клеточку, он покачал головой.

– Раньше охотник за беглецами выслеживал и загонял в угол свою жертву. Чаще всего он просто убивал ее. Теперь это не такое кровавое дело.

Джози вопросительно посмотрела на раненое плечо.

– Это впервые, – возразил он.

– Но ведь большинство беглецов, кажется, не особо желают снова попасть в тюрьму.

Он пожал плечом. Мало ли чего желают эти чертовы беглецы. Поэтому, чтобы не подвергаться опасности, большинство охотников носят пуленепробиваемые жилеты. Кен находил жилеты чересчур тяжелыми и громоздкими. Он больше полагался на свою сноровку и интуицию. Однако Джози совсем не обязательно об этом знать.

Во время игры девушка уже успела расстегнуть три пуговицы. Когда до Кена это дошло, она расстегивала четвертую.

– Ты проигрываешь специально!

Как ей удалось превратить простую игру в стриптиз, было выше его понимания.

– Я не собираюсь делать то же самое.

Она расстегнула блузку до половины, обнажив нежную кожу. Кен окинул ее взглядом, остановившись на нежных припухлостях маленькой груди.

– Может, закончишь на этом?

– На этом? – спросила Джози.

Кен пожалел, что не сформулировал свой вопрос иначе.

– Джози, перед тем как ты снимешь блузку совсем, мне хотелось бы кое-что выяснить. И мне нужен честный ответ, черт возьми.

Когда он взглянул на нее, то почти сразу забыл, что хотел сказать. Она опустила глаза, потом снова подняла их. Ее взгляд лучился покоем и нежностью.

– Ты что же, больше не будешь играть, Джози?

Она бросила на него такой взгляд, что у него голова пошла кругом. Искусительница, черт бы ее побрал! И все же он не сдвинется с места, пока она не ответит.

Наконец девушка пожала плечами и томно произнесла:

– А ты бы мог сосредоточиться, если бы перед тобой сидел человек, в которого ты влюблен, к тому же обнаженный?

Кен вскочил.

– Я уже говорил: ты не можешь меня любить. – Он посмотрел на свои ноги. – И, черт побери, я же голый только наполовину.

Они продолжили игру. За один ход он проиграл ботинки и носки. Затем рубашку, ремень и даже перевязь. Еще один ход – и он может потерять нижнее белье. Тогда у него не останется шанса.

Джози старалась не смотреть, как Кен бегает по комнате и ругается. Она открыла дверцу печи и подбросила полено в огонь. Не зная, что еще сделать, Джози бросила другое. Сейчас она была готова сжечь весь дом.

Кен носился из угла в угол, извергая проклятия, и вся комната сотрясалась под его тяжелыми шагами.

Когда девушка обернулась, он был уже одет и натягивал куртку.

– Что ты делаешь?

Кен даже не взглянул на нее.

– Я ухожу. – Ее охватила паника: – Что ты имеешь в виду?

– Мне нужен свежий воздух и простор. Хочу немного размяться.

Он взял топор, стоявший у двери, и вышел во двор. Джози с облегчением вздохнула: он не уходит, просто вышел, чтобы успокоиться. Одного она не понимала: как он собирается колоть дрова левой рукой, правая-то еще не зажила. Однако рано или поздно он все равно уйдет. Уйдет, а она останется одна и будет тосковать о человеке, который никогда не вернется.

Соблазнить Кена ей не удалось. План с купанием провалился. Уроки танцев не помогли. Стриптиз с шашками был так же успешен, как все остальное. Ах, если бы он согласился, то был бы первым ее мужчиной. Но все попытки завоевать его оказались напрасными. Она не понимала его, как, впрочем, и всех остальных мужчин. Конечно, он не последний в ее жизни, но зато первый, кого она не смогла завоевать. И единственный, которого полюбила.

Кен взмахнул топором и тяжело опустил его на бревно. Звучное эхо прокатилось по заснеженным горам. Бревно раскололось пополам. Хотя он и старался не шевелить правой рукой, любое неосторожное движение причиняло боль.