Мэхелия Айзекс: Дар исцеления

– Чашечку кофе, будьте добры.

– Чего-нибудь еще? – спросила Филиппа, опуская глаза и ставя крестик в блокноте. Было совершенно невозможно выдержать его пристальный взгляд.

– А что вы можете предложить?

– Мороженое, фруктовый лед, пирожки с вишнями… – Она нервно облизнула пересохшие губы.

– Нет, пожалуй, не стоит. – Посетитель саркастически усмехнулся. – Если я предложу вам присоединиться ко мне, вы откажетесь, не так ли?

– Мне? – едва ли не просипела Филиппа. – Боюсь, что да. Мне надо работать.

– Конечно. – Говард склонил темноволосую голову. – Даже не стоило спрашивать. Мне очень жаль.

Мне тоже, не могла не признать молодая женщина. Она слабо улыбнулась и поспешила выполнить заказ. Руки ее дрожали, когда она ставила на поднос сахарницу, молочник и чашку.

Дороти, уже вернувшаяся в кухню, услышала мелодичное позвякивание посуды и, посмотрев на сестру, с тревогой спросила:

– Что случи… Ох, это что, опять он?

Филиппе совсем не хотелось начинать очередной разговор о старшем Хольгерсоне, поэтому она предложила:

– Не хочешь отнести ему кофе?

– Нет, не хочу! – И Дороти, никогда не упускавшая случая съехидничать, заметила далее: – Он ведь желает видеть именно тебя. Интересно, зачем бы?

– Все, все, сдаюсь.

Филиппа сумела донести поднос, ничего не уронив и не пролив ни капли, и уже собиралась вернуться на свое место за стойкой, как низкий, чуть хриплый голос остановил ее.

– У вас все в порядке? А как поживает ваша дочка? Ребекка… так, кажется, ее зовут.

Глаза Филиппы расширились, словно она увидела привидение.

– Откуда вам известно, что у меня есть дочь? – Она говорила непривычно напряженным тоном. – Ах да, наверное, Алфред рассказывал.

– И он тоже. Но, вообще-то, у меня есть люди, в обязанности которых входит узнавать подробности о женщинах, с которыми встречается мой сын.

– Шпионы, хотите сказать? – Филиппа раскраснелась от возмущения: как он смеет говорить об этом так спокойно! – Простите, мистер Хольгерсон, но у меня много работы. Если позволите…

– Вы не ответили на мой вопрос.

– И не собираюсь. – Ей хотелось поскорее скрыться куда-нибудь, но она заставила себя задержаться еще на пару минут. – Не пытайтесь убедить меня в вашей – или вашего сына – заботе обо мне. Год назад я была вам совершенно безразлична, и вряд ли за это время что-то изменилось.

– Боюсь, год назад у меня не было возможности составить собственное мнение о вас, – заявил Говард Хольгерсон. – Ничего не могу сказать об Алфреде, но мой интерес по-настоящему искренен. Только недавно я узнал, почему ваши отношения с моим сыном не сложились. Как я понимаю, виной всему его недостойное поведение.

– И вы думаете, я поверю, что вы не знали, как Алфред отнесся к Ребекке? – насмешливо спросила она. – После того как сами признались, что содержите платных осведомителей?

– Можете не верить, но никто не счел нужным сообщить мне о… о болезни девочки. – В синих глазах мужчины появилось странное выражение. – Все равно ваша связь с моим сыном вскоре завершилась бы. Что, впрочем, характерно для него.

– Ребекка не больна! – воскликнула Филиппа, гордо поднимая голову. – Она совершенно нормальный ребенок, у которого наблюдается… временное нарушение речи.

– Временное?

– Да. – За спиной молодая женщина скрестила пальцы. – Врачи считают, что физически она полностью в порядке. Просто не хочет говорить нормально.

Как и садиться в машину с мужчиной, поскольку боится снова попасть в аварию, мысленно добавила Филиппа.

– А кто поставил такой диагноз? – почему-то обеспокоенно нахмурившись, спросил Говард.

– Не все ли равно? – Ей совсем не понравилось неожиданно возникшее желание довериться этому человеку, все ему рассказать. – А теперь мне действительно пора идти…

– Да, конечно.

Почему-то Филиппе захотелось, чтобы он ее остановил и попросил продолжить разговор. И это притом, что она уже и так сказала намного больше, чем собиралась.

– Все, как ни странно, обошлось без жертв и разрушений, – заметила Дороти, подмигнув сестре. – Похоже, вы нашли общий язык. Но неужели вы говорили об Алфреде?

– Нет. Он расспрашивал о Бекки.

Чтобы успокоиться, молодая женщина принялась разбирать только что привезенные фрукты.

– О Бекки? А откуда он про нее знает? – Дороти даже на секунду отвлеклась от размешивания салата.

– А как сама думаешь? – Филиппе почему-то совсем не хотелось рассказывать о тайных соглядатаях. Чем больше она думала, тем больше сожалела, что разоткровенничалась. Пальцы ее нервно сжали сочный персик. – Когда же, наконец, Элен вернется?