Кей Мортинсен: Жду и верю

– Матерь божья! Я еще должен быть ей благодарен! – Его просто трясло от негодования.

Эжени вся сжалась от страха. Казалось, даже воздух вокруг наполнен его яростью. Она ощущала его ненависть всеми порами души. Понятно, ему неприятно напоминание о преступлении, подумала она мрачно. Это совершенно не совпадает с его раздутым самомнением.

Андре так крепко сжал кулаки, что пальцы у него побелели от напряжения. Эжени делает вид, что ничего не знает! Либо знает лишь половину этой мрачной истории! Ирен Лантье предлагала ему деньги, чтобы он перестал встречаться с Эжени. Она никогда не поверит, что он отказался от денег и послал Ирен Лантье к черту.

И конечно, Ирен обидевшись, решила преподать ему урок. В его ящичке для одежды внезапно оказался резервный запас денег, которые полагались рабочим за сверхурочные. Эжени по выходным подрабатывала кассиром на их фабрике. Именно она обнаружила пропажу.

Вот так все и случилось. Урсула безутешно плакала, узнав о событиях на фабрике! Его сестра в Греции предложила им поселиться в ее доме.

Для успокоения матери Андре, подавив гордость, принял предложение и деньги Ирен Лантье, чтобы улететь в Грецию и начать новую жизнь. Как бы ему хотелось стереть этот эпизод из своей жизни, вытравить его из памяти!

В первый момент ему захотелось рассказать все Эжени, но он не решился ее беспокоить. Она все узнает в свое время. Он контролировал себя, помня об ударе, случившемся с Ирен Лантье.

Как бы Андре хотел, чтобы Эжени узнала правду из уст ее бабки! Но теперь это было невозможно. Так или иначе, он найдет способ, чтобы она узнала все о том инциденте.

Тогда ей станет ясно, почему он вынужден был взять деньги. Может быть, найдется другой способ приблизиться к ней? Может, на нее подействует его сексуальное обаяние?

Эжени осторожно наблюдала за чередованием эмоций на лице Андре. Сначала ей казалось, что он будет ругаться и доказывать свою невиновность. Но то, что Андре произнес, вовсе лишило ее покоя.

– Позволь мне еще раз восхититься твоим новым носом.

Эжени покраснела, подумав, что он снова дразнит ее. Она все еще не привыкла к своему новому облику. Лишь через минуту она сообразила, что это действительно комплимент.

– Ты стала удивительно прекрасной! – продолжал Андре.

В его глазах все еще мелькали искры гнева, но голос был наполнен чувственностью, которая укутывала Эжени, подобно теплому одеялу. И ее тело отвечало, хотя она понимала: Андре ведет какую-то странную игру.

– Андре, я уже тебе все сказала, – произнесла Эжени категоричным тоном.

Он вопросительно поднял брови. Невзначай Андре бросил взгляд на ее левую руку. Очевидно, в поисках обручального кольца. Но она не надела кольцо для работы в цветнике.

Эжени холодно посмотрела на Андре. Но снова растаяла от его чувственного облика. Она поняла, что все еще любит его и совершенно не может сопротивляться своему чувству. По крайней мере, это оправдывает ее в собственных глазах.

Эжени никогда не было так больно, как сейчас. Это сочетание ненависти и желания пугало ее. Она представляла, как целует его губы, глаза, шею.

Может, она унаследовала свою страстность от матери, которая в свое время пугала бабушку вспышками неконтролируемых эмоций?

Эжени слышала много историй о маме. О том, как та выскочила замуж за первого встречного, который и увез ее в Канаду. А там – танцы до полуночи, гуляние по снегу босиком. Они были невероятной парой! Но неужели можно унаследовать необузданные чувства?

Эжени жаждала нежных прикосновений Андре и одновременно боялась их. Возможно, свою роль сыграло длительное воздержание, но ее буквально переполняло влечение. Для своей безопасности она решила быть непреклонной.

– Вас ждут достопримечательности, – сказала она ледяным тоном.

Губы у Андре опять задергались. Ей передавалось его волнение. Будто он претендовал на ее руку и сражение между ними рассматривал как решающее ее судьбу.

Так и было в его мечтах! Сохраненных с тех пор, как она его отвергла. Ему даже не доставляло удовольствия мстить ей.

Андре понял, что уже докучает Эжени, и собрался уходить, пока она его не выгнала. Она ощутила что-то близкое к отчаянию, какую-то опустошенность во всем теле.

– Мы еще встретимся, – сказал он с игривым намеком.

– Только если я сама этого захочу. – У нее перехватило дыхание, и она сделала некоторое усилие, чтобы продолжить: – Не иначе.

– Встреча нужна мне, – пробормотал Андре, и опять воздух между ними раскалился. – Думаю, мы получим удовольствие от общения. Я тебе обещаю.