Пенни Джордан: Лекарство для двоих

– Джесс, мне нехорошо, – запинаясь, прошептала Лейси. – Давай уйдем?

Мужчины уже прошли мимо их столика, и Лейси смогла встать, не поворачиваясь к ним лицом. Маловероятно, что Льюис узнал ее. Для этого нет причин, подумала она, внезапно ощутив странный приступ острой горечи.

Она для него – ничто. Он, наверное, даже и не помнит о ее существовании. Интересно, подумала Лейси, он по-прежнему с той женщиной, ради которой оставил жену, или же ей досталась такая же судьба и он ушел, разлюбив и ее?

На дрожащих ногах она отошла от столика, радуясь, что Джессика рядом. Дочь, уверенно и ласково обнимая ее за плечи, с тревогой спросила:

– Мамочка, что-то не так? Послушай, сейчас поедем домой, и я позвоню Иэну Хэнсону.

Лейси спиной чувствовала, что сзади возникло какое-то движение, кто-то оборачивался, кто-то замер, но она не в силах была оглянуться, не в силах сделать вообще ничего. Ее трясло все сильнее, и она мечтала оказаться как можно дальше отсюда, понимая, что не сможет объяснить происходящее Джессике, и ненавидя себя за то, что причинила дочери беспокойство и испортила их последний вечер… Но она не могла вот так взять и сказать Джессике: «Знаешь ли, тот мужчина, которым ты только что восхищалась, – твой отец!»

Лейси честно рассказывала Джессике о своем браке и всегда повторяла, что не станет запрещать дочери встречаться с отцом. Но Джессика твердо стояла на своем – она не хочет видеть его, не хочет иметь ничего общего с человеком, который так жестоко обошелся с ее матерью. Лейси постоянно твердила ей, что Льюис ничего не знал о ее беременности, не догадывался, что в тот момент, когда он объявил о своем желании развестись, она уже ждала его ребенка, но Джессика так и не изменила своего решения.

– Дай-ка я сяду за руль, – твердо произнесла Джессика, когда они добрались до машины. – Там, в ресторане, ты побелела как мел. Мамочка, ну что произошло? Я ведь тебя знаю – и мне известно, что ты не любишь, когда я волнуюсь.

– Ничего не произошло, – снова решительно солгала Лейси. – Думаю, это просто реакция на сегодняшний вечер. Я ужасно боялась выступать. Ты же знаешь, когда дело касается массовых мероприятий, я стесняюсь, как ребенок. Прости, что испортила наш ужин.

– Ты действительно выглядишь лучше. Уверена, что не нужно позвать Иэна?

– Перестань суетиться! Со мной все в порядке. Отосплюсь как следует – и уже завтра приду в норму.

Она понимала, что это неправда, но Джессика, к счастью, на следующий день возвращалась в Оксфорд. Впервые с тех пор, как ее дочь поступила в университет, Лейси хотелось, чтобы она уехала. Губы ее изогнулись в горькой улыбке.

Чудесное солнечное утро. Десять часов. У Лейси впереди целый день и тысяча необходимых дел, а ей хочется лишь одного – забраться назад в постель и свернуться там, как зверек, в поисках убежища или хотя бы забвения, укрыться если не от жизни, то по крайней мере от собственных мыслей… от мук собственных воспоминаний.

Полчаса назад она распрощалась с Джессикой, неоднократно заверив обеспокоенную дочь, что все в порядке.

Лейси не могла упрекнуть дочь за чрезмерное беспокойство: стоило бросить один-единственный взгляд в зеркало, чтобы убедиться в обоснованности ее волнения.

В лице не было ни кровинки, вокруг огромных глаз залегли тени, а губы… Лейси вздрогнула и потерла гусиную кожу на руках. Губы, лучше всего отражающие ее состояние, даже ей самой показались несчастными… дрожащими…

Боже милостивый, если бы только она ошиблась! Если бы это был не Льюис! Она знала, что не ошиблась. Это был Льюис, хоть она и не имела ни малейшего понятия, зачем он здесь появился и как долго пробудет в городе. Может быть, он уже уехал? Ей сразу стало легче. Она представила, как он уезжает из города вместе с женой, преемницей Лейси. Мысленным взором она увидела его спину, проследила путь его машины через весь город к скоростному шоссе и почувствовала, как расслабляются ее напряженные мускулы. Она сказала себе, что впала в панику из-за ерунды, что, как ни ужасно было столкновение в ресторане, оно не имело решительно никакого значения. Совершенно очевидно, что он ее не узнал. Да и с какой стати, в конце концов? Но даже если и узнал… даже если и так…

Она ощутила на лице влагу. Подняв ладонь к лицу, поняла, что плачет.

Так не пойдет. Она как будто взрослая женщина – и ее девятнадцатилетняя дочь служит тому доказательством. По какому праву… и с какой целью Льюис появился из небытия и нарушил ее покой?