Роксана Лонгстрит - Вино веры

— Ты выбираете плохих компаньонов, — продолжал он. — Людей без чести и совести. Таких бесчестных, что их имена становятся проклятиями. Скажи-ка мне, простил ли уже мир твоего Иуду?

Он как никто умел выбрать моё больное место, моё самое сокровенное, спрятанное в самый дальний угол воспоминание. Не имело значения, проклинал ли на самом деле Иуду мир, или хотя бы Учитель. Сам Иуда не мог простить себя.

Сестра Эме поднесла чашу к губам. В голове пронеслись тысячи воспоминаний о ней: хорошие, плохие, мгновения гордыни и высокомерия, моменты любви и доброты. Она была сильной, но он был искушенным. Это могло её уничтожить.

Все мы попались в ловушку своих собственных самых тяжких грехов. Иуда, неспособный простить. Эме, слишком гордая, чтобы признать свою веру неполной. Я…

Я, слишком эгоистичная, чтобы умереть. Как сказал Учитель тем вечером, когда я сидела так близко к нему? Не мне отнимать твою жизнь. Нет.

Я украла свою жизнь. Только я могла её отдать.

Все эти годы я искала исцеления, полагая, что заслуживаю второго шанса на смертную жизнь. Все эти годы, и я так и не выучила свой урок.

Теперь моя гордыня давила на неё. Я знала, что исцелит нас, если только у меня хватит смелости.

Он знал, что не хватит.

Я знала, что не хватит.

— Моя, — довольно выдохнул Симон, когда чаша коснулась губ сестры Эме.

Я вскочила на ноги и выхватила у неё чашу. Эме уставилась на меня: глаза тусклые, изо рта капает красным. У меня не осталось времени для размышлений.

Я нашла тот камень, который отколол кусочек с края моей чаши, моего спасения, моего бесценного чуда.

И изо всех сил ударила по нему чашей.

Звук бьющейся глины затерялся в крике сестры Эме и моём собственном удушливом хрипе. Три осколка. Края резали мои пальцы, как сталь. Я била их снова и снова, смешивая свою кровь с красной глиной.

Когда я закончила, от моей мечты осталась лишь пыль.

В наступившей тишине захныкала и осела на колени сестра Эме.

Симон Маг за моей спиной произнёс:

— Ни за что бы не подумал, что у тебя хватит на это смелости. Добро пожаловать в конец своего пути, Иоанна.

Мир был пустым и тихим. Рассвет окрасил небо в красный. Я почувствовала облегчение в груди, как будто там начала распрямляться некая очень давно сжатая пружина.

— Ты же знаешь, что не спасла её, — продолжил Симон. Он говорил издалека, становясь одной из исчезающих теней. — Она не сможет продолжать.

— Я знаю, — ответила я. Так тихо вокруг. Из моих израненных рук лился непрерывный рубиновый поток. Лилась моя украденная жизнь.

— Мы обе не сможем, Симон. В этом суть.

Когда я оглянулась, он уже исчез. Поскольку силы мои иссякли вместе с кровью, я свернулась калачиком на мягкой траве. Роса слезинками омыла мою щёку.

В первые солнце согрело меня, не обжигая.

Чья-то рука погладила мою щеку, и я открыла сонные глаза, чтобы увидеть лицо Иуды и его милую, добрую улыбку.

— Пора домой, — сказал он. Я села и посмотрела на спящую неподалёку сестру Эме. — С ней всё будет хорошо. Пора домой.

Ещё один человек стоял надо мной, протягивая руку. Лучистые глаза, полные улыбки — больше ни капли грусти.

— Учитель, — сказала я, когда его пальцы накрыли мои. — Я рада вернуться домой.

Эме Семпл МакФерсон существовала на самом деле, хотя я несомненно, позволила себе некоторые вольности с её персонажем. Она начала проповедовать в начале 1900-ых и быстро превратилась в общенациональное явление, буквально взорвав своей харизмой палаточные лагеря по всей стране. Её миссия привела к основанию Четырёхугольной Баптистской церкви, которая существует и по сей день.

В 1927 году сестра Эме исчезла почти на месяц и была позже найдена блуждающей в одиночестве. Она настаивала, что была похищена ради выкупа, но смогла сбежать от похитителей. Ходили слухи, что она сбегала с любовником, но несмотря на несколько организованных расследований, ничего подобного не подтвердилось. Однако суд общественного мнения признал её виновной, и это оказалось достаточно.

Хотя она продолжала проповедовать до самой своей смерти, сестра Эме так и не очистила свою репутацию от того скандала.

Иоанна, жена Хузы, домоправителя Ирода, на самом деле является одной из женщин, упомянутых в Евангелии от Луки 8:3. Правда. Прочая ересь — целиком и полностью моего сочинения.

Имена упомянутых в рассказе библейских персонажей даны в русской, а не в латинской транскрипции (т. е. Иоанна, Пётр, Симон Маг и т. д. вместо Джоанна, Питер, Саймон Магус.)