Эва Киншоу - Миг удачи

– Тебе нужно ехать туда, – тут же сказала Карен.

Майлз с досадой выругался сквозь зубы.

– Но как я могу тебя бросить? Чертовски неудачно все совпало.

– Майлз… – Карен взяла его руки в свои, – до Данидина часа два езды. И мама здесь, со мной. Пожалуйста, поезжай: вдруг Дик, зовет тебя.

– Как можно поручиться, что сегодня у тебя не начнутся роды?

– Поручиться нельзя, но интуиция подсказывает мне, что опасаться нечего. Я превосходно себя чувствую и даже отчасти примирилась со своей китообразной фигурищей. Похоже, по всему, что я дохожу срок до конца.

Майлз обнял ладонями ее лицо и поцеловал в губы.

– Ты у меня молодчина, но только не забывай: при первом же приступе боли звони Айрин. К вечеру я вернусь в любом случае.

Карен убирала посуду со стола после ланча, как вдруг застыла на месте.

– Что такое, дорогая? – встревожилась мать.

– Кажется… кажется, начались схватки, – прошептала Карен, дрожа с головы до ног. – Ой, кому ты звонишь?

– Айрин, разумеется.

К тому времени, когда Айрин подошла к телефону, схватки повторились. И все-таки Карен упрямо не хотела верить очевидному.

– А вдруг это ложная тревога? Я читала, что так часто бывает при первых родах…

– Карен, немедленно приезжайте в больницу, я жду вас! – решительно пресекла все сомнения Айрин.

Фелис Торп окинула взглядом живописный беспорядок в спальне – перед ланчем мать и дочь вздумали разобрать гардероб – и непроизвольно поморщилась.

– Ладно, дело терпит. Поедем, милая! Только дай обниму тебя на дорожку и еще раз скажу, как люблю тебя и как тобой восхищаюсь!

– Карен, у вас со всей определенностью началась родовая деятельность, но пока неясно, как долго это продлится. Мы положим вас в родильное отделение, чтобы контролировать процесс днем и ночью. Как вы себя чувствуете?

– Неплохо. Если хуже не станет, так все не так уж и страшно.

Поверх головы пациентки Айрин переглянулась с акушером.

– Расслабьтесь и отдыхайте. Вам не холодно? Я попрошу сестру принести грелку: ноги у вас просто ледяные!

Карен отвезли в родильное отделение и устроили со всеми удобствами. Врачи посовещались, не подключить ли к ней датчики, но решили выждать: сердечный ритм у обоих малышей не внушал опасений, а ограничивать свободу передвижений роженицы им не хотелось.

На Карен надели больничную рубашку с застежкой на спине, пушистые шерстяные носки и укутали одеялом. А еще на запястье прикрепили браслет с ее именем и фамилией. У стены поставили две специальных камеры-кувеза для новорожденных.

Некоторое время она наслаждалась относительным покоем, ощущая ритмичную пульсацию схваток и гадая, куда запропастился Майлз и как чувствует себя Дик.

То и дело заходили медсестры – измеряли сердечный ритм двойняшек, сочувственно расспрашивали роженицу, не хочет ли она встать и пройтись, а может быть, ей придется по душе теплый душ? Но Карен неизменно отвечала, что ей хорошо и удобно и ровным счетом ничего не нужно.

Затем пришла Фелис Торп. Она так и не дозвонилась до Майлза, но везде, где смогла, оставила для него сообщения.

– Зато мне удалось переговорить с Ирвином, – сказала она. – Новости хорошие: Дик отделался легким сотрясением. А у Линды и впрямь перелом, но не из самых серьезных.

– А Ирвин, случайно, не знает, куда запропастился Майлз? – спросила Карен.

– Он был с Крайгами, а потом позвонил домой. Когда никто не взял трубку, тотчас же выехал назад. Так что скоро появится здесь. Не тревожься, милая!

Но оказалось, что к решающему моменту любящий супруг все-таки не успел. Потому что едва миссис Торп договорила, как у Карен начались схватки такой силы, что молодая женщина едва не потеряла сознание от боли.

– Мама…

– Все в порядке, родная, сейчас позову врачей.

– Ого! – объявил акушер, осмотрев роженицу. – Двойняшки Диксон – ребята решительные, проволочек не терпят! Карен, милая, не бойтесь, мы с вами!

И в палате, словно по волшебству закипела бурная деятельность. Одна медсестра обтирала лоб Карен влажной салфеткой и готовила кислородную маску. Вторая сосредоточенно занималась датчиками. Айрин держала пациентку за руку и ласково разговаривала с ней.

Боль накатывала и отступала. И в паузах Карен отчаянно молилась, чтобы все, наконец, закончилось, но мучительные приступы повторялись снова и снова. А затем врачи возбужденно загомонили: дескать, все идет просто замечательно, только вот дышать надо чаще и тужиться надо изо всех сил… но только осторожно, потихоньку, полегоньку…