Роберта Ли - От любви не убежать

Он не знал, что с Кит, если бы не она… если бы не ответственность за нее, кто знает, может быть, и на этот раз…

— Кит!

Рейс метнулся к двум лежащим на полу телам. Лен лежал неподвижно, не издавая ни звука, а Кит, слабо шевелясь, пыталась отползти от него в сторону.

— Ты как? — хрипло спросил Рейс.

Кит кивнула и медленно села.

— Ты знаешь… кажется, он застрелил Лена.

Рейс наклонился над блондином: красное пятно медленно расплывалось чуть ниже правой ключицы.

— Этот парень все-таки родился в рубашке, — сказал он без зависти и мстительности в голосе. — Вынут пулю, заштопают рану, и он будет здоров.

— Я рада, — кашляя, сказала Кит. Рейс онемел, не зная, как реагировать на ее слова. — Он в последний момент оттолкнул меня в сторону. Если бы не он…

Рейс облегченно вздохнул. Пожалуй, теперь я в долгу перед золотым мальчиком. Вот только едва ли я смогу вернуть этот долг, подумал он мрачно. Уитни застонал, и оба они поглядели на директора Центра, схватившегося за окровавленную шею.

— Ему повезло, что не задета вена.

— А я туда и целила, — сообщила Кит дрожащим голосом, явно не испытывая неловкости и раскаяния за свое действие.

— Ты?.. В вену?

— Когда он начал бить тебя пистолетом, я решила, что он уже начал тебя убивать. Что еще, по-твоему, мне оставалось делать? — Кит вздрогнула. — Только убить его.

— Но чем? — потрясенно спросил Рейс.

Оглядевшись, Кит нашла за спиной упавшую рамку с фотографией. В ней еще осталось несколько осколков разбитого стекла — одним из них она и распорола Уитни шею.

— К сожалению, — она сверкнула глазами в сторону лежавшего преступника, — я промахнулась.

— Кит!..

— И на следствии я скажу то же самое. Он убил моего отца, и я хотела лишить его жизни. Так что, возможно, я в сущности такая же, как и он.

— Кит, нет. — Рейс поймал ее за руки и прижал к себе, ощущая, как она дрожит. — Как ты можешь сравнивать!

— Если бы я лучше целилась, он был бы сейчас мертвым. И тогда я оказалась бы убийцей.

— Да замолчишь ты, наконец, или нет! — Рейс так крепко обнял девушку, что ему были слышны удары ее сердца. — Ты не убийца, запомни это. Даже если бы ты добилась своего, то это было бы лишь возмездие, а заодно и необходимая оборона. Убийца — он, а не ты.

— Я знаю, — неожиданно сказала Кит, — и очень рада, что ты начал разделять мое мнение на ситуацию вроде этой.

И прежде, чем Рейс снова заговорил, Кит продолжила.

— Если бы ты был убийцей, то, не раздумывая, использовал пистолет — кто бы осудил тебя за такие действия в горячке боя? Но ты отшвырнул его прочь. Ты даже револьвер отца не взял с собой, хотя шел на риск. А все потому, что убийство противно тебе по сути.

Рейс молча смотрел на нее, сбитый с толку.

— Вот они, Рейс, смотри. — Он вздрогнул и оглянулся на преступников, но те в прежних позах лежали на полу. — Да не сюда. Смотри, негативы были здесь, Рик успел их спрятать. Теперь у нас на руках все доказательства, и Харви придется выслушать нас.

Кит отодвинула картонку и достала из тайника прозрачные пленки. Рейс чуть не задохнулся от ликования. Теперь им поверят. Он может уходить, и Кит сама в состоянии все уладить. А он — он может возвращаться… Куда? К прежней жизни в бегах, когда ты «ложишься на дно» и ждешь, пока новая волна шторма не выбросит тебя на поверхность? Только на этот раз твое жалкое существование будет страшным, потому что рядом не будет Кит.

— Ты убийца не больше, чем я, Рейс, — тихо сказала девушка. — И это вынуждены будут признать все. Мы заставим их раскрыть глаза и признать очевидность.

Ее вера в торжество справедливости была такой искренней, такой заразительной, что он почти поверил в это. Но, окинув взглядом хаос, творящийся в его комнате, вспомнив прошедшую ночь, он похоронил в себе последнюю надежду. Его ничего не интересовало в этой жизни, значение имела одна Кит, без которой жизнь Рейса превращалась в ад.

Еще несколько драгоценных секунд Рейс сжимал девушку в объятиях, наслаждаясь ее близостью, а затем с острой мукой, равной которой никогда не испытывал, он отпустил Кит. Мысленно попрощавшись с ней, Рейс как бы заново начал возводить вокруг себя стены, которые усилиями Кит оказались за эти дни разрушенными. Отгораживаясь от нее и всего мира, он медленно подошел к телефону.

Тяжелое лязганье двери в тюремную камеру… Пожалуй, это один из самых характерных и запоминающихся звуков в мире, подумал Рейс. Впервые услышав его, — а произошло это на рассвете, когда он измученный и еле стоящий на ногах, был препровожден в камеру, — Рейс поразился, что стук закрывающейся тюремной двери оказался менее грозным и громким, чем это виделось ему в ночных кошмарах.