Шэрон Кендрик - Возвращение домой

И вот внезапно он уехал.

Шелли не хватало его. Она скучала по нему как безумная. Бывало, субботними вечерами гуляла с его сестрой Дженни. Они заходили в бар «Контрабандисты» или на местную танцплощадку, или же садились в автобус и отправлялись в Саутчестер. И Шелли всматривалась в каждого мужчину, но тут же убеждалась, что перед ней не Дрю.

— Твой брат ничего не писал насчет возвращения? — спросила она у Дженни в один из вечеров.

Дженни улыбнулась. Она привыкла к тому, что женщины задают ей подобные вопросы.

— Не-а. Я могу написать ему, что ты о нем спрашивала.

— Попробуй только!

Вернулся он три года спустя…

Шелли работала регистратором в выставочном зале милмутского автосалона и встретила Дрю, возвращаясь домой. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть радость, поскольку ей не хотелось быть маленькой дурочкой и вешаться ему на шею.

— Привет, Дрю, — спокойно сказала она.

— Это ты, Шелли Тернер?

Он едва не застонал, осознав, что взъерошенная девочка из соседнего дома со времени его отъезда стала настоящим чудом. Он и не подозревал, что такое возможно. За прошедшие три года ее фигура сформировалась настолько, что заставляла мужчин думать о грехе, а ее глянцевые волосы обрели приятный медовый цвет.

— Ну я, конечно! — Она хихикнула. — А за кого еще ты меня принял?

— Не знаю, — медленно проговорил он, и его синие глаза заблестели на загорелом лице. — Ты сегодня вечером не сидишь дома?

— Еще бы! Запри меня! Завтра мой день рождения, — сообщила она, — и мы всей шайкой собираемся у «Контрабандистов».

— День рождения? — Он насупился; в его мозгу словно прозвонил будильник. — И сколько тебе?

Ей хватило ума не показать, что его забывчивость слегка раздосадовала ее.

— Мне исполняется двадцать.

— Ого! Тебе двадцать! — Улыбка выдала его радость. — Не возражаешь, если я к вам присоединюсь?

Возражать? Да она бы отдала все свои подарки за то, чтобы ее чувства не читались на ее лице столь ясно.

— Нет, — невозмутимо ответила она, — ничуть не возражаю.

Он подарил ей экзотический кактус, добытый им в странствиях, перевязанный блестящей ленточкой, и уселся за стол рядом с ней. Шелли не хотелось говорить ни с кем, кроме него.

— Так ты скучала по мне, девочка? — поинтересовался он.

Шелли еще не научилась лгать.

— Да. — Однако что-то подсказывало ей, что не следует открывать ему слишком много. — И я уже взрослая.

— Вижу. — На его виске забилась жилка. — Вижу. — Он удивил ее, когда осторожно провел пальцем по ее щеке, бережно убрал за ухо выбившуюся прядь волос, а затем насупился. — С каких пор ты пользуешься косметикой?

Она озадаченно моргнула.

— Я же не пользуюсь.

— Может быть, ты скажешь, что у тебя всегда были такие длинные ресницы? — поддразнил ее Дрю. — И такие черные?

Она рассмеялась.

— По-моему, да! А ты, Дрю, только сейчас это заметил?

— Ммм… Да вот в эту самую секунду.

Он как будто совершенно растерялся, а потом вдруг наклонился и нежно поцеловал ее в губы — на виду у всего бара. Свершилось. Они стали предметом всех разговоров в этот вечер. Дрю и Шелли. Шелли и Дрю.

Дрю зарабатывал тяжким трудом. Он устроился на постоянную работу на лодочной станции, а кроме того, брался за любое дело, которое ему подворачивалось; казалось, в его услугах нуждались все. Раз в неделю он брал выходной для поездок в колледж, а вечера проводил в занятиях, готовясь к экзаменам на диплом инженера-строителя.

И только для подруги у него не находилось времени…

— Ох, Дрю, — вздохнула как-то Шелли, когда он присел рядом с ней у запруды, чтобы перекусить. — Ты вечно работаешь!

— Послушай, котенок: деньги — хорошая вещь, и они нам понадобятся, если мы рассчитываем на какое-то будущее.

— Но я тебя вообще не вижу!

— Ты будешь видеть меня сколько душе угодно, когда у нас будет свой дом, — пообещал он и стал целовать ее пальцы один за другим. — Угадай, какой!

— Какой?

— Дом береговой охраны уже давно продается! — Дрю не мог скрыть воодушевление.

— Эта развалюха? — Губы Шелли капризно скривились. — Не удивляюсь! Его, наверное, никак не могут сбыть с рук. Чтобы там можно было жить, его надо разломать и построить заново.

— Я в состоянии это сделать, — серьезно отозвался Дрю. — Для этого я и учусь. И еще для того, чтобы ты была счастлива.

— Да, — согласилась она и подставила ему губы для поцелуя.

А когда он поцеловал ее так, что она насилу перевела дыхание, то спросил: