Лора Брантуэйт: Я не играю в любовь!

Наверное, именно из-за жажды яркой жизни Молли пошла в театр. Четкий стук каблуков по планшету сцены, ослепительный свет рампы, каждый день – новая маска, новая жизнь, сильные эмоции, ситуации, которых может никогда не быть в собственной реальной жизни… Она упивалась игрой, возможно, поэтому у нее все и получалось так, что преподаватели одобрительно улыбались, а однокурсники внимательно следили за каждым жестом, вздохом, взглядом, интонацией. Чтобы потом повторить… И вот – есть возможность вернуться к этой жизни! Ах, опять она отвлеклась от Шекспира!

«Так. Дальше. Я на коленях, если хоть на шаг я отступила от любви к Отелло… или… заглядывалась на других! И если было, есть и будет время, что я смогу Отелло разлюбить…»

– О, Молли, прости, мы опоздали! Эд опрокинул сок себе на рубашку и… Ах, сестренка, как я рада тебя видеть! – Высокая женщина прижала Молли к груди.

Лори была старше на семь лет, и близкими подругами сестры никогда не были, зато у Лори рано пробудился материнский инстинкт, и ей было на ком тренироваться. Матерью она стала превосходной. Недавно она родила второго ребенка и теперь заметно располнела.

Про себя Молли отметила, что светло-медовый цвет волос сестре тоже не очень-то к лицу, но благоразумно ничего не сказала: подошел Эд, поздоровался с Молли за руку и молодцевато подхватил довольно тяжелую дорожную сумку. Идея с изменением имиджа Лори явно принадлежала Эду: Молли всегда казалось, что он из тех мужчин, которым нравятся блондинки, и она не переставала удивляться, как это он влюбился в ее сестрицу с темно-русыми волосами. Сам Эдвард являл собой мужчину среднего: рост не высокий, но и не низкий, комплекция нормальная, одежда неброская… Даже количество волос на голове среднестатистическое. Когда Лори и Эд начали встречаться, Молли долго еще терпела упреки в том, что не здоровается с парнем сестры на улице. «А что я могу поделать, если у него такое лицо, что его – именно его – невозможно узнать! Он чем-то бесконечно похож на каждого четвертого мужчину в этом городе! Мне что, с ними со всеми здороваться теперь?!» – искренне возмущалась Молли.

Машину Эд вел тоже на средней скорости, так что Молли представилась отличная возможность осмотреть город. Достопримечательностей, правда, не было, по крайней мере, на этом маршруте. Но город производил самое благоприятное впечатление: тихое уютное место в самом сердце Канады. Совсем немного высоких зданий. Скверы повсюду. Наверное, здесь очень приятно летом, предположила Молли. А сейчас, в ноябре, обнаженные деревья четко вырисовывались на фоне пасмурного сероватого неба, и их верхушки казались темно-фиолетовыми.

Лори щебетала без умолку:

– Ну как там дела? Что нового? Как мамино здоровье? Отец так же много курит? Знаешь, недавно Брайан стянул у Эда пачку сигарет. Представь себе мое состояние, когда я прибежала, напуганная его сильнейшим кашлем! Папин шеф все еще приглашает вас в гости по пятницам? Его колли жива? Скоро Брайан и Кейт станут просить собаку, я просто вижу эту сцену! Заведем колли, хорошо, Эд?

Молли слушала вполуха, рассеянно отвечала на многочисленные вопросы сестры и все больше и больше раздражалась от абсолютной невозможности повторить монолог Дездемоны как следует.

– Лори, когда мне нужно явиться в театр? – Молли попыталась как можно скорее выяснить самое главное, прервав семейную линию в разговоре, заданную Лори.

– О, я не помню… Эд?

– К трем, – флегматично ответил Эд.

– К тре-ом?! – взвилась Молли.

Если бы в машине можно было вскочить, она бы это сделала. Молли же изыскала лишь возможность потрясти Эда за плечо. Среагировав на такое бурное проявление эмоций в непосредственной близости от себя, он затормозил. Очевидно, ему небезосновательно показалось, что вести машину, в которой находится мечущаяся девица, небезопасно.

– Ведь сейчас без двадцати три! Поезжай скорее, Эд!

– Успеем, Молли, не кипятись.

– Но… но я не готова! – почти выкрикнула Молли.

От досады ей хотелось разреветься. Удача помахала хвостом прямо перед ее носом и равнодушно отвернулась, чтобы уйти. Конечно, на что теперь рассчитывать: кастинг она точно не пройдет. Текст знает нетвердо, переодеться и накраситься не успела, теперь можно разве что только причесаться! Молли принялась остервенело дергать расческой свои коротенькие волосы. Больно. Ну и пусть.

Маленькая горячая капля неумолимо сбежала по щеке. Молли смахнула ее холодными пальцами. Лори обняла сестру, та не шелохнулась. Молли уже прикидывала, в котором часу можно будет уехать отсюда. Мысль о возвращении к родителям, которые так радовались ее шансу, была невыносимо горькой и колючей. Но еще меньше Молли хотелось представлять себе встречу с друзьями, с которыми на днях попрощалась. «О, звезда сцены вернулась на родину! Гастроли? Или мадемуазель устала от бесконечных репетиций и спектаклей? Или тайм-аут перед переездом в столицу?» – эти насмешливые слова уже звучали в ее голове. Ну и пусть!