Лора Брантуэйт - Я не играю в любовь!

У Молли возникло неприятное ощущение, всегда рождающееся, когда при твоем появлении умолкает чей-то разговор…

Напротив двери было окно, и на его фоне четко вырисовывался силуэт режиссера. Он взглянул на Молли обычным оценивающим взглядом.

– Здравствуйте, мисс Роуз. Кстати, еще в прошлый раз хотел вам сказать: в учреждениях не стучат в дверь, так как там не полагается заниматься делами, которым можно… помешать.

Молли сконфузилась.

– Кстати, когда человек заставляет себя ждать, он крадет чужое время. Убивает его. Представляете, мисс Роуз, как это страшно – быть убийцей времени?

Молли хотелось исчезнуть. Прямо сейчас. Хоть на несколько минут – пока не отхлынет румянец от щек.

Она извинилась за опоздание. Наверное, даже тогда, когда она заставляла подружек ждать себя по двадцать минут, а молодых людей – по полчаса, Молли не извинялась так искренне.

– Ладно, будет с вас на первый раз, – усмехнулся Айсхолд и обратился к собравшимся в комнате актерам: – Ну вот, будущая звезда нашей сцены, мисс Молли Роуз. Прошу любить и жаловать.

Заулыбались.

Молли же терпеть не могла людей, в общении с которыми никогда невозможно понять, шутят они или говорят серьезно, иронизируют или делают комплимент…

Ей поочередно представили коллег. На репетиции присутствовали: красивая женщина лет на десять постарше Молли – Джулия Лансер. Высокий седой мужчина с усами – Генри Дарвей (он был очень занят оценкой ног Молли). Моложавый брюнет тоже солидного возраста – Мартин Блюберри. Симпатичный мужчина, но, очевидно, несколько прохладно относящийся к женщинам вообще. Молодой кудрявый парень, скорее всего, ровесник Молли – Том Орин. Он заговорщически подмигнул новенькой.

Молли села подальше от Айсхолда – так безопаснее – между Томом и Джулией. Том что-то нацарапал карандашом в уголке листа со своим текстом, а потом придвинул Молли: «Не обращай внимания, Айсхолд просто хочет покрасоваться в роли режиссера, великого и ужасного». Молли едва сдержала хихиканье и благодарно улыбнулась соседу.

Ставили «Мужской род, единственное число» Брикера и Ласега, забавную комедию положений, и там – всего две женские роли. Хотя… это как посмотреть. Например, Жасант, героиня Молли, очаровательная домработница – еще шесть месяцев назад носила имя Густав… Молли знала эту пьесу еще по колледжу, но слава богу, не играла в этом спектакле: слишком тяжело переламывать наработанное с одним режиссером в угоду другому. Все равно что рисовать левой рукой.

Молли порадовалась, что приехала почти в самом начале сезона: она пропустила совсем немного. Работа над пьесой шла за круглым в прямом смысле слова столом. Это был первый этап работы над спектаклем – так называемая читка текста, когда просто выстраиваются отношения между персонажами. Только потом актеры выходят на сцену, и разрабатываются мизансцены. Лишь после этого выучивается текст – уже «привязанный» к каким-то движениям и действиям.

Давно Молли не получала такого удовольствия от репетиций. То есть, конечно, она вообще давно не была на репетициях, можно почти с горечью сказать: со студенческой скамьи. Но сейчас – совсем другое. При работе над студенческими постановками всегда весело. Искристый, задорный, дружный смех молодежи звучит, почти не смолкая: ведь в компании друзей почти безразлично, над чем именно смеяться. А сейчас Молли была на службе. Среди людей старше себя и гораздо опытнее в актерском мастерстве. Немного страшно. И все равно – потрясающе весело. Молли впервые в жизни заметила, что и «взрослые» реагируют на те же шутки, что и ее сверстники, причем часто – более непосредственно и естественно. Смеются потому, что пьеса смешная, а не просто потому, что рядом – классная компания и на душе хорошо-хорошо. Молли почувствовала еще и как то, что она сидит здесь с этими фактически незнакомыми людьми и смеется вместе с ними, сближает их. Ощущать, как втягивает тебя какая-то хорошая среда, желать этого – и тут же получать… великолепно!

К тому же Молли удавалась роль. И через пару часов жизнь совсем наладилась.

А еще Молли просто купалась в теплых, ласкающих волнах мужского внимания. Согласно тексту пьесы ее героине приходилось кокетничать и с Ламаром-старшим (Генри), и с Ламаром-младшим (его играл Том). И Молли делала это с превеликим удовольствием! Причем для этого ей необязательно было даже входить в роль.

Я молода, обаятельна, мужчины обращают на меня внимание – так почему бы нет? – рассудила она. Для чего женщина рождена женщиной? Правильно, для того чтобы ощущать обожание мужчин…