Сандра Мэй - Ты – лучший

А ведь она мне нравится, чертовски нравится, и сделать с этим ничего невозможно…

– Не думаю, мисс О’Лири, что мне захочется это выслушать, да и возможность для этого вряд ли появится. Я понимаю, вы проделали долгий путь, но я вынужден принять решение… Я считаю вас женщиной… человеком, который не может исполнять роль хозяйки торжества – в силу причин, о которых мы с вами оба знаем. Вы – женщина определенного сорта, не хочу вас обижать, но в моем доме таким, как вы, не место. Мне совершенно не хочется наткнуться на вас с одним из моих друзей или родственников в каких-нибудь кустах…

Голос Морин источал мед и елей:

– Видимо, вас это зрелище потрясло до глубины души. Три года вы только об этом и думали. Какие-то проблемы? Детская психотравма?

Джон принял вызов.

– Я справлюсь с этим, благодарю вас. Вам понятна моя позиция?

– К счастью, мне нет нужды ее понимать. А вот вам неплохо бы кое-что себе уяснить. Согласившись приехать сюда, я приняла на себя определенные профессиональные обязательства и отложила важные дела.

– Я готов компенсировать издержки…

– Сожалею, но это невозможно. У меня есть профессиональная гордость, и для нее не существует денежного эквивалента. Вы не можете просто отослать меня обратно, и я не уеду.

– Серьезно?! Отлично. Может, отойдем в тень? Пилоту необязательно слушать, как мы спорим.

– Значит, я остаюсь?

Джон смотрел на Морин сердито, но не без уважения. Не многие в этом мире могли на равных спорить с ним.

– Ей-богу, не знаю, что с вами делать. Мой внутренний голос подсказывает, что вы – воплощение Проблем и Неприятностей.

– Я надену очки в металлической оправе, повяжу голову платочком и буду пришепетывать.

– Вы носите очки?

– Нет, но могу попробовать.

– С такой-то мини-юбкой? Вас не смущают взгляды горячих латинос?

– Я не стыжусь своих ног. Кстати, вы уже закончили на них пялиться?

Джон так и подскочил на месте, а затем послушно перевел взгляд с ног повыше. На грудь.

– Вы за словом в карман не лезете, мисс О’Лири.

– В вашем голосе звучит нечто вроде одобрения или у меня галлюцинации? Итак, мы договорились? Ладно, мистер Карлайл, бросьте. Без меня вам не обойтись.

Джон с подозрением посмотрел на рыжую богиню раздора. Что там Мерседес ей напела про Каседас? Морин фыркнула.

– Ой, боюсь! Сейчас вы мне голову откусите! Я имела в виду лишь то, что времени в обрез, а половину работы я все равно уже сделала. Кроме того, у меня ваш чек.

– А может, он и сойдет за компенсацию?

Странно, но на мгновение Джон испугался, что она на это согласится…

– Нет, мистер Карлайл, не сойдет. Я приехала, я останусь, а в утешение могу сказать, что вы об этом не пожалеете. Я умею работать.

Джон с шумом втянул воздух и выпалил:

– В таком случае… позаботьтесь об униформе. Ничего вызывающего. Что-нибудь поскромнее.

Морин, склонив голову, оценивающе прищурилась. Очень странно. Парень хорош, как бог, сексуален до предела, но на женщин у него явный комплекс.

– Вы до такой степени не доверяете женщинам? Всем вообще или только мне? У вас был неудачный сексуальный опыт?

Джон едва не прикусил язык, но голос его звучал спокойно и даже насмешливо:

– Мисс О’Лири, вы должны отдавать себе отчет в том, что ваше пребывание здесь полностью зависит от вашего поведения.

– Зовите меня просто Морин. Кстати, я понятия не имею, как именно ведут себя хорошие девочки.

– Например, они не уединяются с женатыми мужчинами в чужом доме.

Морин вздохнула и шагнула прямо к Джону.

– Вот что, босс! С этим надо покончить. Боско меня практически изнасиловал. Хотя, не спорю, я сама, как идиотка, пошла с ним в тот кабинет. Он меня уверял, что хочет показать редкую вещицу из Африки.

Джон помолчал, а затем задал наиглупейший из всех возможных вопросов:

– Он вам нравился?

– Ой господи, конечно нет! С такими, как Боско Миллиган, я не рискну находиться рядом даже посреди базарной площади в солнечный воскресный день.

– Но вы не сопротивлялись…

– Я мало что помню. Мне было очень страшно, ужасно противно и… неожиданно, понимаете? Стремительно и ужасно, как в кошмаре. Он просто повалил меня на кушетку и сорвал платье. Так быстро… Всего несколько секунд – и он бы меня… Огромный, сильный мужик.

– Вас тоже малюткой не назовешь.

Джон заметил, как в зеленых глазах плеснули обида и скрытая боль.

– Знаете, мистер Карлайл, в школе меня, разумеется, дразнили Коротышкой, так что из-за своего роста я маюсь большую часть своей жизни.