Мелани Милберн - Уроки плейбоя

Мадлен потянулась за круассаном, но потом убрала руку и вздохнула:

— Как ты сохраняешь фигуру? Я прибавила несколько фунтов со дня помолвки, и теперь мне понадобится помощь, чтобы втиснуться в платье.

— По крайней мере, у тебя есть бюст. — Лотти в отчаянии посмотрела на свою плоскую грудь.

— Тебе просто нужен хороший бюстгальтер пуш-ап. Кстати, о нижнем белье… Милая, ты не выберешь для меня хороший вариант для первой брачной ночи?

Лотти нахмурилась:

— Почему я? Разве это не должна сделать ты сама?

Ее сестра загадочно улыбнулась:

— Я думала, будет хорошо, если это сделаешь ты. С помощником, конечно.

С помощником? С помощником! Глаза Лотти превратились в щелочки.

— С кем?

Мадлен снова потянулась, но на этот раз взяла круассан и разделила его на маленькие кусочки.

— Я попросила Лукку помочь тебе. Он хочет отправиться в среду в Монте-Карло на какое-то мероприятие… Я не уточняла деталей — мне показалось, ему не хочется говорить об этом. Он темная лошадка, тебе не кажется? — Не дожидаясь ответа, Мадлен продолжила: — Я думала, будет неплохо, если ты отправишься с ним. Ты уже давно не выезжала за пределы острова, а с ним в качестве сопровождения тебе не придется беспокоиться об охране.

— Я никуда с ним не собираюсь!

Мадлен закончила жевать, прежде чем поинтересоваться:

— Почему?

— И ты еще спрашиваешь? Я ненавижу его! Он распутник!

— Что? Боишься, он покусится на твою честь или что-то в этом роде? — Очередной кусочек круассана отправился в красивый ротик. — В таком случае можешь считать себя везунчиком.

Лотти гордо вздернула подбородок:

— А если он уже покусился на меня?

Мадлен округлила глаза:

— Расскажи!

— Он поцеловал меня.

— И?..

— Он предложил мне… это.

Мадлен уронила кусочек круассана, еще шире распахнув глаза:

— И что ты сделала?

Лотти дернула плечом:

— Я назначила встречу, а потом не пришла.

Ее сестра с довольной улыбкой откинулась на стуле:

— Так-так-так!

— Не фантазируй. Он последний мужчина на земле, с кем я могу встречаться. У него нет морали, это просто шлюха в мужском теле. Лукка даже имена женщин не успевает запомнить. Ты бы видела девушек, которые дожидаются его на пляже, — подлизываются к нему, словно он какой-то сексуальный бог. Это тошнотворно.

— Послушай себя! — Мадлен рассмеялась. — Если кто-то считает тебя стоящей небольшой интрижки, то в этом нет ничего плохого. Тебе все равно пора попробовать что-то новое. Лукка Чатсфилд станет отличным трофеем для твоей спальни.

Лотти пришла в негодование.

— От него не будет ничего, кроме неприятностей. Ты согласилась на этот опрометчивый договор только для того, чтобы пригласить его сюда и позволить вмешиваться в мои планы? Он все испортит, я знаю.

Мадлен улыбнулась и потянулась за очередным круассаном:

— Думаю, он тебе нравится.

Лотти подскочила на месте:

— Я ненавижу его! Не выношу! Клянусь богом, если бы он был сейчас здесь, я бы сказала ему это в лицо!

— Потерпи, моя дорогая. — Мадлен вытерла руки накрахмаленной салфеткой. — Ты можешь сказать ему это за ужином.

— За ужином? — Сердце Лотти заколотилось. — Только не говори, что пригласила его поужинать с нами. Это уже слишком.

— Не с нами. Вы с ним. Наедине.

— Что?..

— Ты можешь поговорить с ним о девичнике. Я запланировала для вас приватный ужин в зеленой комнате.

Лотти бросила на сестру изумленный взгляд:

— Почему ты это делаешь? Ты совсем с ума сошла?

— Он хорош для короткой интрижки.

— Лукка постоянно флиртует, он просто невыносимый дьявол!

— Я знаю. — Мадлен улыбнулась. — Разве не это в нем тебе нравится?

Слуга привел Лукку в комнату в западном крыле дворца, декорированную всевозможными оттенками зеленого на кремовом фоне с отделкой из золота. У огромных окон с видом на дворцовые сады стоял маленький античный столик, а рядом, в вазе, на латунном комоде с инкрустацией распустившиеся розы наполняли комнату своим пряным ароматом. В центре комнаты красовались кушетки с подушками, обитые кремовой тканью, у стены — застекленный книжный шкаф вишневого дерева с маленькой письменной панелью и столом. Освещала комнату старомодная лампа. Все это напоминало гостиную или библиотеку в особняке в английской деревушке, мало чем отличающуюся от такой в Чатсфилд-Хаус в Букингемшире, его доме.

Мысли о доме, который и домом-то он называл зря, всегда заставляли Лукку беспокоиться. Слишком много лет он страдал, мечтая о доме и семье, как у его одноклассников. Чатсфилд-Хаус был одним из самых красивых особняков в деревенской части Англии, но никто никогда не мог назвать его действительно домом. В нем не было сердца. Тепла. Души. А что касается семьи… что ж, со старшими и младшими родственниками с собственными проблемами и отцом, нашедшим отдушину в алкоголе, мало кто мог описать это как счастливую семейную жизнь.