Сабрина Майлс - Свободный выбор

— Почему вы смутились? — невинно спросила девочка. Повернувшись к дяде, она прощебетала: — Мне кажется, что у нее — самые красивые карие глаза! Она прекрасно сохранилась для пожилой женщины.

От этих слов Джейсон расхохотался, а Дженет улыбнулась. Покупатель, стоящий перед ней, ушел, и она придвинулась к кассе, чтобы заплатить за покупки. Пересчитав сдачу, она направилась к выходу.

— До свидания, мисс Мэттьюз! — крикнула Сьюзен. Дженет обернулась и опять улыбнулась девочке:

— До свиданья, Сьюзен… мистер Стюарт, — добавила она, лишь вежливо кивнув.

«Он действительно красив, — призналась она себе, возвращаясь домой. — Очень плохо, что у него такой неуступчивый характер; сомнительно, чтобы он хоть когда-нибудь изменял себе, даже добиваясь чьего-либо расположения. Наверное, поэтому он в свои тридцать пять все еще холост», — подумала Дженет, и кривая усмешка пробежала по ее лицу, когда она вспомнила упоминание Сьюзен о ее, Дженет, возрасте.

Дженет сразу прошла на кухню и поставила молоко в холодильник. Усмешка сошла с губ, когда в памяти вновь всплыли слова: «…для пожилой женщины». Она осознавала, что положение незамужней школьной учительницы должно делать ее в глазах учеников этакой старой девой. И хотя она выглядела значительно моложе, но было-то ей — о ужас! — двадцать шесть! Для любого восьмилетнего ребенка такой возраст был безусловным свидетельством дряхлости.

Дженет знала, что если останется во Фридоме, то так и не создаст семью, поскольку подходящих кандидатур для вступления в брак здесь, скорее всего, не было. Действительно, в городишке вообще было очень мало мужчин: почти все они жили за городом на беспорядочно разбросанных в окрестностях Фридома ранчо, и у нее не оставалось никакой возможности с ними познакомиться.

Дженет налила стакан молока, вернулась в гостиную и уселась в кресло. Мысли ее продолжали блуждать.

Мужчины… В последние месяцы они отошли у нее на задний план. Те, кого она встречала до появления в ее жизни Ларса, стерлись из памяти — он всех затмил. Но уже год, как его нет, и она знала, что пора заставить себя завязать хоть какие-нибудь отношения с представителем противоположного пола.

Дженет всегда без труда заводила знакомства с мужчинами: ее внешность привлекала многих. Не то чтобы она была красива, нет… Но она была миловидна и обладала живостью, которая, казалось, импонировала мужчинам. Дженет не обманывалась на счет своих внешних данных, но и не страдала от неуверенности в себе: ей нравились утонченные черты своего лица, мягкие карие глаза и рот, уголки которого всегда были чуть приподняты, готовые улыбнуться.

Она сделала последний глоток молока и поставила стакан на стол. Так много думать о своей внешности! Улыбка тронула ее губы. Едва ли имеет значение вопрос, сногсшибательна ли она, раз некому стать жертвой ее роковых чар. Ну, а раз уж ее личная жизнь просто-напросто отсутствует, пожалуй, не будет ничего страшного в том, что она включит автоответчик и поедет в Альву в кино одна.

Дженет прошла в маленькую спальню и открыла стенной шкаф, чтобы подобрать что-нибудь из одежды. Она вытащила белые слаксы и голубой вязаный топ; сняв юбку с блузкой, девушка надела эту более подходящую к случаю одежду, потом щеткой расчесала свои медные волосы. Вынув темно-синий свитер из ящика платяного шкафа мореного дуба, она набросила его на плечи.

Пару минут спустя она уже ехала в Альву в своей маленькой красной машине. Продвигаясь на север прямо по шоссе, она проезжала мимо деревенских домиков, разбросанных среди кактусов и кипарисов, утопавших в полыни. Позади в зеркале заднего обзора отражались сорокашестиметровые утесы из красного песчаника и глинистые берега реки, за которой уже открывались бескрайние просторы скудной потрескавшейся степи. Зрелище стабильно-безмятежное. Оно навевало на девушку спокойствие и уверенность в том, что пейзаж вокруг нее не менялся тысячелетиями: сейчас эта земля должна выглядеть так же, как выглядела в те времена, когда принадлежала лишь индейцам и буйволам.

Конечно, местами цивилизация оставила свой тяжелый след. Альва, небольшой городок, был скотоводческим и культурным центром на сто миль вокруг. Дальше на восток располагался сравнительно крупный город Эдин, гордившийся населением в пятьдесят тысяч человек. Его огромные элеваторы высоко вздымались в небо, и их было видно за много миль на этой плоской равнине.

Дженет сосредоточила внимание на дороге: ее обгонял огромный тягач с буровой установкой. От потоков воздуха, исходивших от этой громадины, машина Дженет задрожала подобно листку на ветру. Этот тягач символизировал нефть, которой была пропитана здесь вся земля.