Кара Уилсон - Перекресток судьбы

Фабиан улетел тогда на несколько дней в Нью-Йорк, и Эмили почувствовала себя совершенно одинокой. Стоило лишь вспомнить слова матери, как ее охватывал необъяснимый страх.

Все это было странным и таким пугающим. Порой Эмили просыпалась ночью с чувством неизбежной опасности. Ей снились туманные джунгли, полные огромных насекомых и ядовитых змей.

Эмили находила облегчение, находясь среди детей, играя с ними. Они купались, пели песни, просто веселились.

Наконец вернулся Фабиан, полный энергии и жизнерадостности, веселый, с огромным букетом роз. Он забрал ее с собой в дорогой ресторан и предложил попробовать паэлью – рис по-испански. Публика в ресторане была одета богато и изысканно. От этого Эмили чувствовала себя Золушкой в своем простеньком хлопчатобумажном платье. Но Фабиана это, казалось, вовсе не волновало. Он говорил, как прекрасен цвет ее волос, глаз, как нежны губы, созданные для поцелуев, как он любит доставлять ей удовольствие и удивлять.

Фабиан заказал себе вина, а Эмили – колу. Она смутилась оттого, что была слишком молода и не могла заказывать к обеду вино.

Им принесли паэлью с улитками. Аппетит у Эмили пропал.

– Ты же ешь моллюсков и устриц, – произнес Фабиан, явно забавляясь. – Так почему бы тебе не попробовать улиток?

– Я привыкла к моллюскам и устрицам, – прошептала Эмили. – Прости, но улиток я вовсе не хочу пробовать. – От неловкости она выронила вилку.

– Как хочешь, – проговорил Фабиан. – Закажи что-нибудь другое.

Слезы застилали глаза.

– Я не голодна.

Эмили положила свою салфетку на стол и неуклюже встала. Схватив сумочку, она заспешила из ресторана. Горячие слезы катились по лицу.

Фабиан догнал ее и обнял.

– Ты расстроена? – виновато спросил он. – Мне очень жаль.

– Я не могу выйти за тебя замуж. Я не могу поехать с тобой в Африку.

– Потому что ты не любишь улиток?

– Потому что мне страшно. Я не могу оставить маму. Мы с тобой не подходим друг другу.

Лицо Фабиана побагровело.

– И кто, черт возьми, сказал тебе это?! – Он не скрывал охватившей его злости. – Твоя мать?

Эмили в растерянности отпрянула от него.

– Мама права, Фабиан.

– Нет, она ошибается! Все, что она видит, – это узкий мирок, полный ханжества и лицемерия.

– Я не позволю тебе осуждать мою мать! – возмутилась Эмили, отступая от него еще на шаг. – Что ты вообще знаешь о ней?

– Я знаю то, что слышал, когда разговаривал с ней. Я знаю многое по твоим рассказам. – Фабиан положил руки в карманы и угрюмо уставился на Эмили. – Я не хотел говорить тебе об этом, но скажу. У твоей матери слишком эгоистичный взгляд на вещи. И она тащит тебя назад, не хочет отпускать от себя.

– Замолчи! – выкрикнула Эмили, развернулась и побежала к стоянке, понимая, что уехать может только с помощью Фабиана. У нее не было денег на такси, а ресторан находился в нескольких милях от города.

Фабиан подошел к машине и открыл дверцу. Эмили скользнула в салон и замерла, до боли сцепив руки на коленях.

– Я хочу, чтобы ты отвез меня домой.

– Сначала мы объяснимся.

– Я не хочу объясняться. – Эмили говорила, словно капризный ребенок, злясь сама на себя.

Фабиан молча завел машину, но не повез ее домой. Они приехали в его коттедж.

Эмили села на кухне за стол, Фабиан принес поднос с виноградом и яблоками, хрустящим французским хлебом и различными сортами пахучих сыров. Он налил два бокала вина, забыв о том, что она не пьет и не любит даже слабое вино. Эмили не могла понять богатый мир, где взрослые люди ели улиток и заплесневелый сыр. Она пыталась не думать о том, что едят в Африке.

Фабиан сел напротив.

– Я знаю, что ты не хочешь слушать меня, но ты не можешь позволить матери решать за тебя, что делать и как жить. Тебе не тринадцать лет. Родители должны позволить подросшим детям уйти из-под опеки. Ты должна жить своей жизнью, Эмили, собственной жизнью.

– Я и живу такой жизнью.

Фабиан взял ее руку, крепко сжал и посмотрел ей в глаза.

– Тогда выходи за меня замуж и поедем в Африку.

Отчаянный страх и тяжелое предчувствие охватили Эмили. «А как же я? – вновь услышала она голос матери. – Я буду совсем одна».

Эмили выдернула свою руку из ладони Фабиана и вскочила.

– Я не могу! Не могу!

Фабиан встал.

– Ты не любишь меня, – чужим голосом произнес он.

Эмили едва сдерживала жгучие слезы.

– Не говори так!

– Это ведь правда. Только скажи мне! Скажи, что не любишь меня!

– Нет!

Фабиан крепко сжал ее руки. Его лицо было так близко, что она чувствовала его горячее дыхание.