Сьюзен Барри: Будь моей

— Спасибо. — Кэти густо покраснела. — Меня зовут Кэтлин Шеридан, я секретарша леди Фитцосборн. Приехала сюда на выходные, — добавила она.

— Вот как? — По его тону Кэти не могла понять, удивлен ли он, доволен или заинтригован. Но он протянул руку, и она коснулась его длинных тонких пальцев, загоревших под бермудским солнцем и под солнцем его родной страны. — В таком случае о необходимых мне земных благах хорошо позаботятся. Судя по всему, у вас очень доброе сердце.

Он взглянул на свои туфли, и она услышала, как они хлюпнули, когда он пошевелился.

— Брр! По-моему, здесь все равно отвратительный климат. После сегодняшней небольшой прогулки я, вероятно, подхвачу двухстороннее воспаление легких.

— Не подхватите, если побыстрее снимете эти туфли, — сказала она, — и наденете сухую обувь. — Кэти оглянулась по сторонам, как будто ожидая, что сухие туфли сами появятся перед ней в оранжерее. Но когда этого не произошло, ей пришла в голову очередная мысль. — Я могу подняться в вашу комнату и принести тапочки, а вы пока можете пойти в библиотеку и выпить крепкого виски… (Как часто отец рассказывал ей о положительном воздействии крепкого виски?) сесть перед огнем и согреться по-настоящему.

Ей почему-то и в голову не пришло, что подобное предложение может показаться весьма необычным. Судя по всему, ему это тоже не пришло в голову, потому что уголки его губ приподнялись в неожиданно ласковой и одобрительной улыбке.

— Очень хорошо, моя прекрасная рыжеволосая сеньорита! А вы знаете, что ваши волосы также намокли?

Кэти тряхнула волосами, и во все стороны полетели брызги. Она почувствовала, что вопреки желанию краснеет.

— Ничего страшного. Я привыкла мокнуть под дождем.

— Но, по-моему, не привыкли к тому, что вас называют красивой. — Он весело улыбнулся. — Странно, ведь у вас такие великолепные волосы. Вы, должно быть, никогда не стригли их коротко в погоне за модой.

— Они рыжие, — сказала она. — От этого никуда не денешься!

Маркиз равнодушно кивнул, как будто утратил интерес к этой теме.

— Когда-то у нас в школе этот цвет называли морковным!

Когда Кэти вернулась, он сидел в библиотеке у камина и с удовольствием потягивал из большого стакана виски с содовой. Он позволил ей опуститься на колени и развязать мокрые шнурки у него на туфлях, но, когда Кэти начала снимать с него туфли, собираясь надеть тапочки, он отстранил ее и сказал с некоторой насмешкой в голосе:

— Нет-нет, я не так уж беспомощен!

Стоя перед ним на коленях, Кэти вдруг почувствовала себя юной нищенкой у ног короля. К счастью, подобное сравнение пришло в голову только ей. Себастьян откинулся на спинку кресла, глядя на нее потрясающими темно-синими глазами, обрамленными длинными ресницами. В его пристальном взгляде Кэти заметила веселье и насмешку, задумчивость и некую иронию. Потом он резко встал, снял пальто с Кэти, повесил его на спинку кресла, которое придвинул к яркому огню, и усадил в кресло Кэти. Как будто стряхнул с себя лень и вновь стал учтивым джентльменом. Кэти почувствовала странное смущение.

— Но вы тоже должны что-то выпить, чтобы не заболеть дьявольской ирландской простудой! Что вам налить? — спросил он, поворачиваясь к столику с напитками.

— Ничего, — ответила она и устроилась в кресле поудобнее. В большой, полной книг библиотеке леди Фитцосборн было так уютно, что не хотелось уходить. — Спасибо, — очаровательно улыбнулась Кэти.

Маркиз сел и взглянул на нее так, будто забыл обо всем остальном.

— Вы добрая, скромная, и это черное платье несколько старомодно для вас, если вы позволите мне это заметить, — прямо сказал он девушке. — Вам следует носить легкую зеленую одежду и бродить по лесам. — Он снова отпил виски с содовой из стакана, вздохнул, протянул руки к огню и признался: — Сегодня я плохо себя чувствовал. Все было плохо, понимаете? — Иногда его английский язык становился несколько формальным и замысловатым. — Я хотел снова оказаться в Португалии, где мгновенно бы согрелся, потому что там светит солнце, и нет этого унылого тумана. А апрель в Португалии — потрясающее зрелище, поверьте мне! — Он снова вздохнул. — Но я не намерен возвращаться, и не хотел возвращаться, так что пошел мокнуть под вашим дождем. А когда я вошел, вы ждали меня, чтобы взять пальто. Включили для меня камин и даже принесли тапочки. Теперь мне сразу стало хорошо!

Он пристально взглянул на Кэти. Он смотрел на нее так долго, что ей пришлось опустить глаза.