Линн Грэхем: Пылкий властелин

– Как пожелаешь.

Явар задумался, что случилось с откровенной и страстной молодой женщиной, на которой он женился. Та, прежняя Сибилла никогда бы не стала довольствоваться такими прозаическими целями. Она бы потребовала его любви и внимания и возмущалась, если бы не смогла получить этого. Неужели такие разительные перемены в ее характере были вызваны его исчезновением и тяготами, выпавшими на ее долю, пока она, выбиваясь из сил, воспитывала двоих детей? Неужели это была всецело его вина?

Когда они вернулись, во дворце устроили завтрак в европейском стиле. Таир и Рания присоединились к родителям на своих высоких стульчиках. Они быстро поели и стали требовать свободы, а оказавшись на полу, принялись безобразничать, ползая под столом, дергая гостей за шнурки и штанины. Развеселившись, Явар вытащил сына из-под стола и передал няне. Рания свернулась калачиком на коленях матери, не дав Сибилле насладиться десертом, к которому она, по правде говоря, потеряла всякий аппетит. Залиха едва заметно кивнула – знак для королевы. Сибилле настала пора готовиться ко второй половине праздника. Передав Ранию няне, стоявшей у нее за спиной, она вышла.

Залиха представила Сибиллу группе старших женщин, ожидавших в покоях, которые отвели для свадебных приготовлений. Каждое племя выдвинуло свою представительницу, чтобы помочь королеве. Сибилла сняла свадебное платье и вошла в старомодную гигантскую ванную. Очевидно, это помещение каким-то образом избежало обновлений Явара. Вода в ванне была наполнена лепестками роз и другими ароматными травами.

– Омовение должно быть сделано пять раз, – пояснила Залиха вполголоса. – Никто не знает, как сложилась эта традиция, но ей неуклонно следуют.

Лорейн ухмыльнулась и опустилась на предложенный для нее стул.

– Буду наслаждаться каждой минутой, наблюдая этот процесс, – пообещала она. – Такая восхитительная экзотика.

Сибилла опустилась в ванну и легла на спину, ее волосы снова и снова питали душистыми маслами и раз за разом ополаскивали. Она вышла из ванны, закутавшись в большое полотенце, и легла на массажный стол, где ее умащивали маслами, пока художница разрисовывала кружевные узоры хной на спине, руках и на ногах. Кропотливая забота, с которой ухаживали за каждой прядью ее волос и каждым дюймом кожи, удивительно расслабляла. На некоторое время она даже задремала, проснувшись только тогда, когда услышала песню, которую затянули женщины в спальне.

– Они поют для удачи и плодородия, – объяснила Залиха. – Однако ты опережаешь их пожелания.

Пока ее волосы сохли, рассыпанные по спине вуалью, Сибилле нанесли макияж. Залиха передала шелковую воздушную бирюзовую блузку, вышитую бисером, и длинную юбку. Женщины выкладывали из большого ларца на туалетный столик изящные серебряные украшения. На ее голову приладили причудливый головной убор из серебряных монет.

– Ты выглядишь как принцесса-воин из племени викингов, – дразнила ее Лорейн. – Явару это определенно понравится.

Сибилла чувствовала себя так, словно ее нарядили в маскарадный костюм. Но она собиралась носить его с гордостью, демонстрируя уважение традициям страны своего мужа. Общество Марвани менялось стремительно, двигалось в ногу со временем, однако народ опасался утратить свою культурную идентичность в погоне за технологиями. В соседней комнате были сделаны профессиональные фотографии, а затем ее повели на церемонию.

Явар же наслаждался гораздо более расслабленными приготовлениями: он принял душ и переоделся. Затем он присоединился к свите высокопоставленных лиц, ожидавших его.

Явар заметил Сибиллу в ту же минуту, как она вошла в комнату. В национальном костюме она была похожа на невероятно красивую фарфоровую куклу. Он чувствовал себя безусым юнцом. Он мгновенно отвел взгляд от жены, утратив самоконтроль. Еще ни одна особа противоположного пола не кружила ему голову так, как собственная жена. Однако чему здесь удивляться, если именно Сибилла была той единственной, кого он по-настоящему любил. Расставание причинило ему боль. Но он давно отказался от грустных эмоций, заперев их в себе, чтобы возвращаться к своим переживаниям только в уединении.

– Ваше величество, в жизни ваша жена еще прекраснее, чем на фотографиях, – заметил вслух престарелый шейх, бросив взгляд на Сибиллу. – Вы очень счастливый человек.

Как можно было обрести ее заново, но так и не вернуть? Он был вынужден шантажировать ее детьми. Ему было невероятно стыдно за то, как он вел себя в прошлом. Но нет, напомнил себе Явар, он лишь поставил выше потребности своих детей, обеспечив им счастливое детство. В отличие от него, потерявшего свою мать при рождении, Таир и Рания будут расти вместе с матерью, которая будет любить и поддерживать их. У него засосало под ложечкой, когда он представил себе, что снова потеряет Сибиллу. Он должен был очень, очень постараться, чтобы она захотела остаться.