Сьюзен Мэллери - Шейх и невеста напрокат

Проснувшись, Виктория увидела, что окружена пятью крепкими вооруженными охранниками, и почувствовала, что этот день вряд ли будет одним из приятных.

Вторжение охраны вызвало у нее скорее любопытство, чем беспокойство: она ведь в принципе не сделала ничего плохого, ну разве что съела лишнее шоколадное пирожное за обедом. Хотя вряд ли кого-нибудь, кроме нее самой, волнует, что ее юбка станет теснее. А значит, все это — просто ошибка.

Виктория осторожно села, придерживая покрывало у плеч, включила лампу на ночном столике и от вспыхнувшего яркого света заморгала.

Так и есть, крепкие охранники в форме. Виктория нахмурилась, заметив, что они положили руки на оружие. Ничего хорошего это точно не предвещало.

Она прочистила горло, а затем посмотрела на того, на чьем мундире оказалось больше всего нашивок.

— Вы уверены, что не ошиблись комнатой? — уточнила она.

— Виктория Маккаллен?

Черт! Любопытство с беспокойством исчезли, и ею овладел сильный страх.

Только охранникам она испуга не показала. Даже если мир вокруг нее рушился, ей всегда удавалось держаться так, будто все было идеально.

Она вздернула подбородок и попыталась говорить уверенно, чтобы они не заметили, как она дрожит.

— Да, это я. Чем могу быть вам полезной?

— Принц Катеб желает немедленно видеть вас.

— Принц Катеб?

Разумеется, Виктория его видела. Как личный помощник принца Надима, она была знакома со всеми членами королевской семьи. Катеб редко приезжал в город. К большому неудовольствию своего отца, он предпочитал жить в пустыне.

— Зачем я ему понадобилась?

— Я не могу вам сказать. Вы пройдете с нами?

Возможно, охранник ее и попросил, однако она чувствовала, что отказаться ей никто не позволит.

— Конечно. Пожалуйста, оставьте меня на пару минут, чтобы я могла одеться.

— В этом нет необходимости, — сообщил охранник. Он швырнул ей халат, лежавший в изножье кровати, а затем жестом приказал остальным отвернуться.

Она моргнула.

Запахнув полы халата, она завязала пояс и надела подходящие под цвет нежно-сиреневые домашние туфли, отделанные тонким шелком.

— Это безумие! — пробормотала она скорее себе, чем охраннику. — Я не сделала ничего дурного.

Для принца Надима она была хорошим помощником. Отвечала за его встречи, обеспечивала четкую работу офиса. Вечеринок в своей комнате не устраивала и королевское серебро не воровала. Срок действия паспорта еще не закончился, к другим сотрудникам она относилась дружелюбно и налоги платила исправно. Зачем же принцу Катебу, которого она почти не знает, понадобилось ее вызывать? Причин для этого…

И тут она замерла. Начальник охраны махнул рукой, потребовав не останавливаться. Виктория продолжила идти следом, но внимания на то, куда ее ведут, не обращала. Причину она вычислила, все выглядело очень серьезно.

Месяц назад, в момент слабости, Виктория отправила отцу электронное сообщение. Ей не следовало о нем вспоминать, и она должна была понимать, что совершает большую ошибку. Когда она получила от него ответ, то было уже поздно что-то менять. Новость о том, что дочь живет в королевском дворце «Эль Дехария» привела отца в восторг, и он немедля прилетел в гости.

«Он всегда доставлял одни неприятности», — с горечью подумала Виктория, когда ее завели в лифт и нажали на кнопку подвального этажа. На самом деле во дворцах нет подвалов… там темницы. Она достаточно неплохо знала историю «Эль Дехария» и понимала, что от темниц не стоит ждать ничего хорошего.

Двери открылись, и Виктория увидела перед собой необычный длинный коридор с каменными стенами и настоящими факелами в железных держателях. Освещение, правда, исходило от расположенных на потолке электрических светильников. Воздух в прохладном коридоре был тяжелым, словно пропитался многовековым страхом.

Виктория поежилась, жалея, что вместе с халатом не завернулась и в одеяло. Украшенные перьями домашние туфли на высоких каблуках громко стучали по изношенному полу. Она пристально смотрела в спину идущего впереди охранника. Это позволяло ей чувствовать себя в относительной безопасности, поскольку перспектива увидеть что-нибудь другое пугала еще сильнее. Мысли о том, что за закрытыми дверями могли оказаться плети и орудия пыток, приводили ее в ужас. Виктория ждала, что вот-вот услышит пронзительные крики, но не переставала надеяться на то, что кричать будет все-таки не она. Мучительная тревога сковала горло, и стало тяжело дышать. Отец точно что-то натворил. Виктория была в этом уверена. Осталось узнать насколько все плохо, и как это в очередной раз на ней отразится.