Лианна Уилсон: Четвертый жених

— Мне безразлично, что думают ее знакомые и соседи. — Он еще помнил разговор в аэропорту, подтолкнувший его к судьбоносному решению взять Энни с собой в Нью-Йорк. Грант в который уже раз проверил, в кармане ли обручальное кольцо, которое он купил для нее.

— Тебе не было бы безразлично, если бы ты слышал их разговоры. Стая старых ворон!

— Тогда зачем Энни сказала им, что ее брак не удался? Не спокойнее ли было уехать, сохранив эту тайну?

— Моя девочка слишком честная. Кроме того, я думаю, что их жалкие укусы ничто по сравнению с тем, что она потеряла тебя.

Чувство вины пронзило Гранта, но в то же время слова тети Мод дали ему надежду.

— Вы так думаете?

— Я никогда не видела ее такой… безжизненной. А ведь все свои потери она переживала на моих глазах: сначала родители, потом эти пустоголовые женихи.

Бог свидетель, он не хотел заставлять ее страдать, но она сама отказывалась отвечать на его телефонные звонки. Прилетев в Даллас по билету Гриффина, он хотел сразу же отправиться в Локетт, но задержался, чтобы купить кольцо. Это кольцо должно было показать Энни, как он ее любит, и продемонстрировать всем, что она принадлежит ему. Кольцо он смог купить только во вторник и сразу же поехал к Мод. Что ж, если он решился на такой шаг, то сделает все как положено.

— Тетя Мод… мэм, — заговорил Грант, с трудом сглатывая комок в горле. — Я хочу поговорить с вами.

Она оторвалась от раскладывания розовых салфеток около фарфоровых тарелок.

— Слушаю.

Грант откашлялся.

— Гм… Поскольку родители Энни умерли… Я понимаю, что это вовсе не обязательно, но я решил соблюсти все формальности…

Мод подошла к нему и положила руку ему на плечо.

— Давай по существу, а то стая ворон слетится с минуты на минуту.

— Да, мэм. Поскольку вы — самый главный человек в жизни Энни, я прошу у вас ее руки.

Из глаз пожилой женщины хлынули слезы.

— Ты — первый, кто сделал это. — Она промокнула глаза фартуком. — Никто из ее предыдущих женихов не озаботился подобной формальностью. Может быть, поэтому они так легко нарушали свое слово. Как ты думаешь?

— Я не знаю. Мэм, вы согласны?

— Господи, конечно! — Она притянула Гранта к себе и похлопала по спине. Напряжение отпустило его — одно дело сделано, но осталось еще одно, самое главное. — Но, скажу тебе честно, я не знаю, что тебе ответит сама Энни. Она очень обижена, и вряд ли даже мое заступничество поможет тебе.

— А вот и они! — сказала тетя Мод, приподнимая тяжелую штору. Она подтолкнула Гранта в сторону кухни. — Побудь там, пока не придет Энни.

Гостиная стала заполняться женщинами, одетыми празднично, как на Пасху. Мод предложила им бутерброды на фарфоровых тарелках и апельсиновый чай из фарфоровых чашек. Пожилые женщины в платьях с оборками и женщины помоложе, одетые более современно, своей болтовней и смехом напоминали стаю растревоженных гусей. И хотя смех был приглушенным, а некоторые вещи вообще произносились шепотом, Грант немало услышал, находясь в своем укрытии.

Женщина с заплывшей шеей и в отвратительной шляпе с цветами покачала головой, отчего кожа под ее подбородком заколыхалась волнами, как у ящерицы.

— Не понимаю, почему ей приспичило переезжать в Нью-Йорк. Ее бедные родители наверняка переворачиваются в гробу.

— А я думаю, что Нью-Йорк как раз для нее, — произнесла женщина помоложе с набитым ртом. С трудом проглотив, она тут же взяла следующий бутерброд. — Все они там, в больших городах, сумасшедшие.

В разговор вступила еще одна пожилая женщина:

— Энни всегда была немного… странной для Локетта. Слишком… — Она подождала, пока Мод наполнит ее чашку чаем, и уселась на диван.

Слишком пылкой, подумал Грант. Слишком сексуальной для этой стаи ворон. Слишком умной и тонкой, чтобы продолжать жить там, где она явно «не ко двору».

— …не такой, как все, — наконец закончила она мысль.

Да, здешние кумушки фантазией не блещут, язвительно подумал Грант. Но в одном они, несомненно, правы: Энни не принадлежит этому городу, ей тесно в его рамках.

— Наверное, поэтому ей не удалось удержать ни одного из своих женихов.

Вороны дружно закивали, а Грант уже еле сдерживался.

Энни сидела на стуле с приклеенной улыбкой на губах, исподтишка поглядывая на часы. Она согласилась на это мероприятие только ради тети Мод и в память о своих родителях. Еще чуть-чуть, и она сможет отправиться в аэропорт, начав отсчет своей новой жизни.