Дэни Коллинз - А как же любовь?

Когда девочкам исполнилось девять, Треллу похитили. Через пять дней ее вернули, но вместо того, чтобы дать семье хоть небольшую передышку, пресса с удвоенной силой стала следить за каждым их шагом. Такое огромное давление довольно рано свело отца семейства в могилу, но репортеры так и не оставляли их в покое.

Анжелика, или Джили, как звали ее дома, нашла свое счастье. Она тайно обручилась со своим любимым, Касимом, поэтому все семейство собралось в Испании. Празднование помолвки пришлось прервать, когда Циннию увезли в больницу. Трелла села на пассажирское сиденье выпущенного ограниченным тиражом «бугатти» Рамона, чтобы поехать в госпиталь вслед за братом и его женой. Серебристый спорткар Рамона неизменно приковывал к себе многочисленные взгляды. Взволнованная состоянием Циннии, Трелла выскочила из машины брата, не подумав о том, что на ней надето, и ее округлившийся животик был уже хорошо заметен.

Любой случайный снимок члена семьи Совертер тут же становился сенсацией, а эта фотография давала досужим сплетникам повод порассуждать о тайной беременности Треллы и предполагаемом отце ее ребенка. Новость дала эффект разорвавшейся бомбы.

Исидора выросла вместе с Треллой и Джили, ее отец работал на мсье Совертера. Она заботилась о девушках и искренне желала всей семье самого лучшего. Вот почему Анри нанял ее. Он доверял ей все самые деликатные пиар-публикации относительно семьи, такие как их с Циннией венчание и рождение дочерей.

Однако для Рамона все это не имело никакого значения. Для него Исидора была аутсайдером, достойным лишь критики и порицания. Ну и ладно. Ей плевать! Ей давно уже не нужно ничье одобрение.

– Я надеялась, что приехал Анри. Я собиралась предложить опубликовать семейный портрет с Циннией и малышками раньше, чем планировалось. Меня просто закидали вопросами. Думаю, публикация фотографий отвлечет всеобщее внимание от Треллы.

– Пожалуйста, давай принесем в жертву младенцев, когда им исполнится хотя бы неделя.

Она просто пытается помочь! С трудом сглотнув комок, застрявший в горле, она поднялась, чтобы убрать папку в шкаф, хотя в этом не было необходимости. Ей просто необходимо было увеличить дистанцию между собой и Рамоном.

– У тебя есть идея получше?

– Да.

Как же ее раздражало это высокомерие! Если бы не отец, который давил на нее, не Анри, плативший ей баснословное жалованье, если бы она не обожала Треллу, Анжелику и Циннию, Исидора давно бы уволилась. Даже крайне редкое общение с Рамоном было для нее слишком большим испытанием.

– Внимательно тебя слушаю, – сказала она не оборачиваясь. Каждой клеточкой своего тела она ощущала на себе тяжелый взгляд Рамона.

– Созови пресс-конференцию. Я собираюсь объявить о своем уходе из гонок.

У Исидоры была лучшая попка из всех, что ему доводилось видеть, – а попок Рамон повидал немало. Когда она обернулась, рука ее все еще лежала на верхней полке стеллажа, так что рубашка на ее груди натянулась, и он украдкой глянул на соблазнительные изгибы, прежде чем сосредоточиться на ее изумленном лице.

Пушистые ресницы обрамляли большие карие глаза, блестящие медные волосы были собраны заколкой-зажимом на затылке, и он не смог удержаться от того, чтобы на миг представить, как эти роскошные распущенные локоны будут обрамлять ее высокие скулы. На лице Исидоры почти не было макияжа, да он ей был и ни к чему – природа щедро наделила ее естественной красотой.

Рамон, как правило, предпочитал общепризнанных ярких красавиц, от которых так и веяло сексуальностью, он не любил сложностей, выбирая простые и понятные взаимоотношения. Его целью было безразличие. Он никогда не овеществлял своих женщин, в отличие от них самих. Рамон понимал, что для светских красавиц он является своего рода трофеем. Он щедро дарил удовольствие и получал его взамен, и, подходя к концу, эти отношения не причиняли никому боли.

Исидора никогда не предлагала ему таких простых отношений. Когда она была еще совсем юной, Рамон был в ее глазах объектом восхищения и поклонения, ожиданий, которых он никогда бы не оправдал. Поэтому пять лет назад он оказал ей огромную услугу, позволив Исидоре поверить, что он переспал с ее матерью. И она по сей день ненавидела его всей душой. Исидора в одночасье перестала сопровождать своего отца в офис или на гонки, в которых участвовал Рамон. Правда, Исидора продолжала общаться с его сестрами, но она каждый раз вежливо отказывалась от любых приглашений, которые присылали ей Совертеры.