Триш Мори: Невольница

Сиенна зажмурилась, и ее сознание мгновенно заполнили зрительные образы. Она словно видела себя и Рэйфа со стороны. И это повергло ее в шок, потому что прежде она не могла представить себя в объятьях Рэйфа Ломбарды, финансиста и магната, человека, который сам воздвиг замок своего благоденствия, начав с абсолютного нуля, и в короткие сроки оказался на самой вершине, что подвластно далеко не каждому.

Однако Рэйф Ломбарди, помимо того, что был физически привлекательным мужчиной, обладал еще и беспрецедентной силой, которая помогала ему подчинять своей воле людей и обстоятельства. Он созидал собственную жизнь каждую минуту, каждое мгновение. И жил ею полно, не экономя себя и своих чувств.

Ломбарди обожал женщин, а женщины в ответ липли к нему, как мухи к меду. Его мир казался столь же совершенным, как и он сам. Все вокруг, и он в первую очередь, безоговорочно считали, что все ему подвластно. Рэйф Ломбарди многократно доказывал это. Он любил испытывать свою силу, и ему это безошибочно удавалось. Рэйф вселял в знающих его уверенность, что сейчас он пока не достиг апофеоза своего развития и ему еще предстоит взойти на Олимп, где он будет недосягаем для прочих.

Сиенна Уэйнрайт не могла не знать о его репутации соблазнителя и игрока. Она, как и все, пролистывала утренние газеты, читала глянцевые издания, со страниц которых не сходила информация о деловых и личных победах молодого красавца, который, однажды стремительно ворвавшись в круг избранных, не собирался его покидать.

Девушка прекрасно знала, сколь быстротечны романы Ломбарди. И она понимала, что у столь поспешного начала не может быть серьезного продолжения. Однако Сиенна пошла на близость без тени сомнения. И сейчас, по прошествии ночи, все никак не могла понять, корить себя или просто радоваться тому, что в ее жизни было такое приключение, о котором ей уже никогда не забыть.

Деловая же репутация Рэйфа Ломбарди заключалась в многократно подтвержденном умении брать на себя ответственность за терпящие бедствие фирмы и в самые короткие сроки выводить их, на передний рубеж экономики. При этом он так же быстро продавал свою возросшую в цене долю участия и принимался за новый, не менее спорный и амбициозный проект.

Легкость, с которой Ломбарди управлялся с финансовыми проблемами, поражала всех.

Разумеется, это порождало большое количество слухов. Сложнее всего было признать, что в основании его профессионального успеха лежат исключительно природные дарования и огромная работоспособность. Большинство склонялось к мысли, что не все так однозначно и, более того, наверняка прошлое Рэйфа Ломбарди не столь безукоризненно, каковым он хочет его представить, и таит в себе огромное множество загадочных обстоятельств и неблаговидных фактов.

Сиенна по этому поводу не имела определенного мнения. С одной стороны, она никогда не была склонна, безоговорочно верить газетным сведениям. Именно по причине своей осторожности она и Рэйфа Ломбарди не воспринимала иначе, как человека, которого следует остерегаться, чего бы это ни касалось: интимных ли отношений или деловых.

С другой стороны… Если бы она только могла противопоставить что-нибудь силе своего влечения к нему, то ни за что на свете не оказалась бы в его постели, тем более после столь непродолжительного знакомства.

Но это все-таки случилось — к ее радости.

Сиенна Уэйнрайт еще никогда не испытывала такого удовольствия, как в это самое мгновение. Даже сомнения в правильности собственного поступка не умаляли этого чувства.

Она не входила в число его постоянных поклонниц, не соприкасалась с ним в каких-либо делах, не принимала активного участия в светской жизни, не имела никакого отношения к сливкам общества. И они бы никогда не встретились, если бы не случайность. Да и такой мужчина, как Рэйф Ломбарди, не обратил бы внимания на невзрачную девушку, которая вынуждена много работать, чтобы обеспечить себе достойное существование.

Сиенна не могла понять, что такого он в ней разглядел, если вдруг пожелал сделать своей любовницей. Она старалась не принимать его ухаживаний до тех самых пор, пока это было возможно. Однако Рэйф проявлял фантастическую настойчивость, хоть и делал это с легкостью, приятной для них обоих.

И все-таки следовало признать, что Сиенна с первого взгляда воспылала к нему вполне осознаваемым желанием.

Рэйф был привлекателен именно тем, что шел собственным путем во всем, за что бы ни брался. Он никогда не повторялся, никогда не был банален. Он неизменно демонстрировал дерзость первопроходца, уверенность правого, изобретательность игрока, бесстрашие героя. И все эти качества он умело сочетал с почти невесомой легкостью общения и аристократической обходительностью.