Кара Колтер: Свадебное платье для Молли

Хьюстон Уитфорд находился в офисе фонда «Второй шанс», потому что знал: долги надо отдавать.

Он оказался здесь по той же причине, что и многие мужчины, попадавшие в тупиковое положение.

Его мама, Биби, предположила, что он может помочь. Так что все в этом деле было с пометкой «лично», и границы размылись еще до того, как в кабинете появилась невеста.

Биби была его приемной матерью, хотя приставку «приемная» Хьюстон почти забыл. В его жизни именно она, а не мать, приходила ему на помощь. Биби была первым человеком, который искренне переживал за него, и Хьюстон это чувствовал. И знал, что то, как сложилась его судьба, – полностью ее заслуга.

Старые подруги мисс Вив и Биби были частью небольшого кружка единомышленниц, которые сплотились вокруг трудного парнишки из неблагополучного района, потому что разглядели в нем что-то стоящее, поверили в него, чего никто до них ни разу не сделал.

Нельзя сказать «Извините, я слишком занят», когда так сильно обязан людям.

Все началось около месяца назад, когда он устроил вечеринку в честь дня рождения Биби. Чаепитие проходило в его новой квартире в шикарном кондоминиуме на Пятой авеню с видом на Центральный парк.

Биби и «девочки» ахали, охали и просто светились при виде привратника в белых перчатках, роскоши вестибюля, сверкающего лифта и стильно оформленного коридора. Ни одна деталь интерьера его квартиры, за которую он заплатил одиннадцать миллионов долларов, не осталась незамеченной: от мебели из дорогого дерева до эффектных украшений.

Во время вечеринки мисс Вив упомянула «Второй шанс» – благотворительный фонд, которым она заведовала, а все «девочки» поддерживали его в меру возможностей. Она призналась, что совершенно сбита с толку навалившимися финансовыми неприятностями, да и не только ими.

– О, Хьюстон тебе поможет, правда же, милый? – ответила на это его приемная мать.

«Девочки» сразу же посмотрели на него, и Хьюстон снова превратился из успешного бизнесмена в малолетнего хулигана, бедного ребенка, спасенного от ужасной жизни на улице.

Поддавшись порыву, Хьюстон согласился, но потом сразу оговорил несколько правил. Если им нужна его помощь, то придется смириться с тем, что он будет действовать по-своему: никакого вмешательства со стороны «девочек», пусть позабудут дорогу в офис и не приносят ему домашнюю выпечку, пытаясь таким образом повлиять на него, чтобы он оставил порядок работы фонда без изменений, – а ведь именно из-за этого и случились все неприятности, – и никаких воспоминаний о его прошлом.

Конечно же, они не поняли последнего требования.

– Но почему? Хьюстон, мы так гордимся тобой!

И предметом их гордости был не только его нынешний статус. Нет, они помнили и знали, какой путь он проделал от четырнадцатилетнего трудного подростка, жившего в Клинтоне в многоквартирном доме, расположенном в районе, который называли Адской Кухней.

Они считали, что его победа над обстоятельствами, – отец отбывал срок в тюрьме, мать бросила, – достойна восхищения. Хьюстон же просто хотел оставить все в прошлом и никогда больше к этому не возвращаться.

Биби и мисс Вив творили добро, как дышали. Но они не имели представления, как он стыдился поступков, совершенных до их появления в его жизни. Боялся ли он воспоминаний? Пожалуй, нет. Но ему не хотелось, чтобы прошлое вторгалось в настоящее.

Внезапно Хьюстон вспомнил о письме, пришедшем на его имя неделю назад. Дешевый конверт с тюремным штампом, лежащий на столе из красного дерева, являл собой прекрасный символ того, что прошлое может напомнить человеку о себе независимо от его желания.

Хьюстон не рассказал о полученном письме никому, даже Биби.

Может, поэтому он и решил отправить ее вместе с мисс Вив? Не потому, что знал: подружки не удержатся и начнут рассказывать любому благодарному слушателю – даже сотрудникам «Второго шанса» – о его неприглядном прошлом. Может, он просто не хотел говорить с Биби о письме? Мысли об этом и о работе в фонде привели к тому, что Хьюстон Уитфорд чувствовал себя уязвимым, и самое главное в его жизни – контроль над ситуацией – медленно ускользало из рук. Он это ненавидел.

А еще… было что-то в этом месте опасное: аура благости, мисс Вив, воспоминания, Молли, девственно белое чувственное видение… Он ощущал, что его защитные барьеры проходят проверку на прочность.

Хьюстон был гордым. Гордость помогала ему в те времена, когда кроме нее у него ничего не оставалось. Ему не хотелось, чтобы мисс Вив полагалась на его мягкосердечие, основываясь на некоторых фактах из прошлого. Только жесткий профессионал способен спасти благотворительный фонд. Таким его должны считать люди, с которыми ему предстоит иметь дело.