Кара Колтер - Он, она и Анжелика

Зато она любит Элизу и не собирается никуда оттуда уезжать. Она играючи справляется с волосами и лентами Анжелики. Ей ничего не стоит заплести французскую косу. Ей достаточно консервированного тунца и кукурузных хлопьев, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое.

Ему тридцать лет. Он целиком поглощен работой и никогда не думал о женитьбе.

Его стихия — горы. Он, как никто, умеет проникнуть в их душу и понять их величественную, суровую красоту. Его манят еще не раскрытые загадки. Это — его жизнь, его семья, и другой ему не надо.

Но зато надо Анжелике.

Ей нужна мать.

Он представил, как станет каждый день возвращаться домой, где его будет встречать Кенди… Нет, это невозможно. Даже ради Анжелики.

— Няню. — Гаррет сказал это вслух, просительно глядя куда-то вверх. — Помощницу.

Он уже давно свернул с шоссе, и до Элизы оставалось минут десять езды, когда до его уха долетел какой-то звук на заднем сиденье. То ли дыхание, то ли шорох.

В отличие от большинства людей, Гаррет доверял своим ощущениям, а сейчас он затылком чувствовал что-то неладное.

Там кто-то есть.

Это было так ясно и очевидно, что он сам удивился, как не заметил этого раньше. Он ничем не выдал своей догадки и продолжал держать скорость, скосив глаза на двери.

Так и есть — запоры на задних дверях не нажаты.

Он беззвучно выругался — провинциальная простота. В Элизе и слыхом не слыхивали, что надо запирать машину. В Ванкувере он сообразил запереть дверцу, из которой выходил, об остальных просто забыл.

И вот нате вам.

Теперь ни в коем случае нельзя было подъезжать к дому Кенди — там дети, а этот психопат мог оказаться вооруженным.

Раздумывать было некогда.

Он плавно съехал на обочину дороги и остановился, не заглушая двигателя. Потом вытащил из кармана джинсов небольшой нож, который всегда носил с собой, и, стремительно перепрыгнув на заднее сиденье, дернул одеяло.

И застыл от неожиданности.

На него смотрели огромные зеленые глаза на женском лице, обрамленном рассыпавшимися рыжими кудрями. Ничего красивее он не видел.

Хотя, может, ему просто кажется — здесь темно. Он протянул руку и включил свет.

Она зажмурилась. Пожалуй, при свете она еще лучше.

Гаррет смущенно улыбнулся, пряча нож в карман.

Животный ужас у нее в глазах пропал.

— Нет, вы не няня, — вслух произнес Гаррет. Он не очень деликатно потянул девушку за руку и посадил рядом с собой.

Ее очень узкая серая юбка задралась, обнажив длинные стройные ноги. Она проследила за его взглядом и натянула юбку на колени.

— Няня? — повторила она слабым голосом. — Как Мери Поппинс?

— Гм, — буркнул он.

— Que sera, sera? — нерешительно произнесла она.

— Это Доррис Дей.

— Черт, — сказала она.

При всем своем небогатом опыте Гаррет безошибочно определил, что юбка и жакет из очень дорогого магазина, а блузка из шелка. Макияж был нанесен искусно и не бросался в глаза.

Девушка ничуть не походила на хиппи, готовую прикорнуть где угодно. Просто она попала в беду.

А он спасатель. Это его специальность.

— Кто вы и что вы делаете в моей машине?

— Это долгая история.

— Тогда скорее начинайте, — сказал он, складывая руки на груди.

— Где мы? — Девушка беспокойно вглядывалась в темноту за окном.

— Может, сначала вы все-таки ответите на мои вопросы?

— А может, я отвечу на них потом?

— Когда потом?

— После того как вы довезете меня до ближайшего туалета. — Она еще и улыбается. Нет, это просто потрясающе. — Срочно.

Тони проснулась оттого, что машина вдруг остановилась. Она мгновенно вспомнила, где находится и как тут оказалась. «Тут» скорее в смысле метафизическом, поскольку, где она находилась на самом деле, она понятия не имела. Явно не в Ванкувере.

Ни отсвета, ни звука.

Тони стало страшно, и она спрятала лицо под одеяло, как страус под крыло. Ее так трясло, что водитель вот-вот должен был это заметить.

Нет, ничего хорошего в ее нынешнем положении не сыскать.

Она снова в опасности. Все тело болит. И очень нужно в туалет.

Тони услышала, как заднее сиденье заскрипело под тяжестью прыгнувшего на него человека, и в ту же секунду с нее сдернули одеяло. На нее пристально уставились два голубых глаза. Чудо что за глаза!

Крик, уже готовый вырваться у нее из горла, заглох сам собой. Ее не испугал даже небольшой нож у него в руке.

Он был просто великолепен. Горящие голубые глаза, копна черных как смоль волос. Тени, пробегающие у него по лицу при каждом движении, делали его еще выразительнее. На щеках и подбородке темнела щетина.