Хеди Уилфер: Живая кукла

Однако, посмотрев на Флоренс, обреченно вздохнула. Бесполезно пытаться объяснять женщине, подобной ее собеседнице, что одежда не играет никакой роли, когда ты от природы и так способна сводить мужчин с ума. Лавиния по собственному опыту знала, что, независимо от того, как одета, может заставить мужчину взглянуть на нее еще раз. И не только взглянуть…

— А вместо пиджака… У тебя же должно быть что-нибудь этакое, — настаивала Флоренс, не желая сдаваться. — Например, кардиган. Ты могла бы надеть его, не застегивая пуговицы.

— Кардиган? Ну конечно, у меня есть кардиган, — сказала Лавиния.

Она купила его холодной весной, когда в офисе ради экономии отключили отопление. Но не застегивать пуговицы?

— И побольше красной губной помады и косметики на глаза, — продолжала Флоренс. — Ты должна сразить его наповал с первого взгляда.

Она несколько замялась, увидев, как недовольно поджала губы Лавиния, и добавила поспешно:

— Это все ради Дайанны, не забывай!

Выехали они из дому почти в девять часов. Лавиния отказалась перед выходом взглянуть на себя в зеркало. Жуткая помада так стягивала губы, что она с трудом преодолевала искушение вытереть их, пока Флоренс везла ее на машине по улицам города. Что касается кардигана, то она застегнет его немедленно, как только окажется в баре, подальше от глаз Флоренс. Правда, и сейчас кардиган оставлял открытым лишь ложбинку между грудей, но и это было больше того, что обычно Лавиния позволяла себе на людях.

— Ну вот мы и приехали! — торжественно объявила Флоренс, останавливаясь у бара. — Я заеду за тобой в одиннадцать времени у тебя будет вполне достаточно, чтобы осуществить задуманное. Помни, что мы делаем это ради Дайанны.

Мы? Но прежде чем Лавиния успела что-либо сказать, Флоренс уехала.

Мужчина, идущий ей навстречу, остановился на тротуаре и бросил на нее восхищенный взгляд. Непроизвольно Лавиния ускорила шаг, чтобы избежать встречи с ним, и, мечтая в душе остаться незамеченной, направилась к бару.

Флоренс напичкала ее таким количеством инструкций, что даже мысль о том, что ей предстоит сделать, лишала Лавинию всякого мужества. Но она должна была идти туда и употребить все свое обаяние, чтобы проверить чувства Николаса. В противном случае ближайшая подруга останется обманутой, с разбитым сердцем и без своего огромного наследства.

Глубоко вздохнув, Лавиния открыла дверь бара.

Витторио увидел Лавинию сразу же, как только та вошла. В баре было полно молодых людей, которые появились здесь незадолго до него. Он мог бы поужинать и в апартаментах, которые находятся в деловом блоке офиса, или в одном из недавно приобретенных отелей. Но с него было достаточно и тех двух телефонных звонков, которые застали его в кабинете. Один был от деда, а другой — от Мариетты. Поэтому он решил отправиться туда, где его не могли разыскать.

Настроение у него было не ахти какое: подобные заведения были не в его вкусе. Он слыл знатоком хорошей кухни и любил рестораны, где можно удобно расположиться, спокойно поговорить или подумать о чем-то своем. Будучи наполовину итальянцем, Витторио предпочитал заведения, где собираются семьями и где не крутятся женщины сомнительного поведения.

При мысли о женщинах его лицо помрачнело. Мариетта уже переходит все границы приличия в попытке женить его на себе. Ему исполнилось пятнадцать, а ей двадцать два, и она собралась замуж, когда он впервые стал объектом ее сексуальных вожделений.

Нахмурив брови, Витторио наблюдал за Лавинией, стоящей у входа и явно высматривающей кого-то в зале. Она повернула голову, и блеснули ее сочные, ярко накрашенные губы.

У Витторио перехватило дыхание от возбуждения. Что с ним происходит? Эти яркие губы с головой выдавали ее, и ему следовало бы презрительно усмехнуться при взгляде на нее, а он еле сдерживает желание и страсть.

Чувство отвращения к самому себе охватило его. Он конечно же узнал девушку. Это была та самая особа, которая сегодня так рано сбежала с работы. Но тогда на ее лице почти не было косметики. Зато сейчас…

Он неодобрительно смотрел на напомаженные губы и густо подведенные глаза. На ней была короткая, чересчур, по его мнению, короткая, юбка, которая ни капельки не прикрывала стройных, обтянутых черными чулками ног.

На самом деле юбка было до колен, но по настоянию Флоренс ее пришлось подвернуть на поясе.

— Я не могу идти в таком виде! — запротестовала Лавиния.