Трэйси Петерсон: Любит, не любит…

Но зависть Чеда была поддельной. Когда к ним присоединилась его жена, держа младшую дочь на руках, а девочку постарше, которая смущенно пряталась за ее юбку, разглядывая незнакомого человека, за руку, Чед засиял как начищенное столовое серебро. Он познакомил жену с Эдвином и подарил маленькой дочурке смачный поцелуй, еле-еле уговорив ее выбраться из-за мамы.

— Жалко старину Ника, — вздохнул он.

Эдвин кивнул и помрачнел.

— Ты не знаешь, что дальше будет с этим местом? — спросил Чед, имея в виду поместье.

— Я думаю, им займется Аманда.

— Ты думаешь? Она и так содержала все, еще когда Ник заболел.

Еще бы, об инвестициях надо заботиться. Но кто знает, может, она изменилась и прежняя алчность покинула ее? Эдвина удивила эта внезапная мысль. В конце концов, не исключено, что он ошибался, считая ее стервой? И в то же время сходя по ней с ума…

— Я не знал, что Николас тяжело болел, — сказал Эдвин.

— Болел. Но не хотел, чтобы окружающие знали.

Окружающие? У Феннесси даже челюсти от злобы свело: он-то не «окружающие», мог бы хоть кто-нибудь ему об этом сообщить!

И не кто-нибудь, а она сама. Эдвин посмотрел на Аманду. Она щебетала с симпатичным седовласым франтом, который показался ему знакомым. Феннесси поднапряг мозги и вспомнил, где видел это лицо. Старичок был одним из членов кабинета министров Британии, и Эдвин читал о нем в газете. Высокий чиновник держал бледную руку вдовы в своих ладонях, а она покорно выслушивала его соболезнования.

Вскоре к политику подошел бывший посол Шотландии в США, дружески хлопнул его по плечу, прервав их с Амандой идиллическую беседу. Через полминуты они уже стояли окруженные толпой, отвечая на острые социальные вопросы и постоянно скаля зубы в подобие улыбки.

Постепенно участники поминальной трапезы дружно перетекли в сад. Эдвин последовал за ними, все время высматривая нотариуса.

Старые дубы и величавые тополя затеняли террасу огромного дома. Глядя на газон, раскинувшийся, словно зеленое море, Эдвин вспоминал, как впервые, стоя у ворот ограды, увидел огромный старый двухэтажный особняк. Николас остановил машину, заглушил мотор и, обратившись к юнцу, которым Эдвин тогда был, сказал с улыбкой:

— Вот, смотри, это твой новый дом.

Эдвин поразился размерам и красоте строения. Хотя и сам Николас произвел на него не менее яркое и интригующее впечатление: высокий, уже в то время седовласый мужчина, статный и хорошо сложенный, он являл собой причудливый симбиоз художника по жизни, идеалиста и прагматика.

Обласканный вниманием и заботой молодой человек еще долго относился к Николасу с некоторой опаской и не подпускал к себе слишком близко. Но со временем Эдвин убедился, что Николас вовсе не собирался ломать его характер или подстраивать под себя. Учитель просто хотел заботиться о нем и испытывал большую отцовскую привязанность к этому неотесанному пареньку.

Казалось, все было совсем недавно. И вот теперь Николаса уже не стало.

За спиной послышались голоса, Эдвин Феннесси обернулся и увидел того, кого искал битый час. Нотариус тоже заметил его и подошел.

— Ты можешь еще подождать? — властно спросил Майкл.

О, Эдвин узнал эту его жесткую манеру общения!

— Миссис Максфилд сначала хотела бы пообщаться со всеми гостями. Как только она освободится, мы приступим к нашей беседе.

Спорить с Майклом Битти было все равно, что учить кошку лаять, — так же бесполезно и бессмысленно.

— Хорошо. Но я думал, что ты только со мной собирался поговорить.

— Нет, лучше, чтобы присутствовали вы оба.

Скользкий тип! — подумал Эдвин.

Вскоре толпа гостей понемногу начала рассеиваться, и Майкл вновь обратился к нему.

— Мы внизу, пошли.

Аманда ждала в комнате, которую здесь привыкли называть библиотекой. Тут были собраны редкие книги, посреди помещения располагался большой телевизор.

Она стояла у окна, сложив руки на груди, и яркие лучи предзакатного солнца блестели на ее волосах. Как только Майкл с Эдвином переступили порог, Аманда опустилась на один из стульев, расставленных вокруг круглого стола, приняв надменный и холодный вид.

Майкл сел спиной к окну и жестом пригласил Эдвина занять место напротив. Тот принял молчаливое приглашение, оставив между собой и Амандой свободный стул.

Нотариус погрузил руку во внутренний карман своего жилета и извлек оттуда длинный конверт. В комнате повисло напряжение.

Было видно, что Майкл подбирает слова, чтобы приступить к оглашению последней воли усопшего.