Светлана Оникс - Любовные каникулы

— Я ни разу не видела тебя в короне, — сказала я. — У тебя есть корона? Наверное, она тебе идет...

— Будь моей женой, — тихо и напряженно произнес он.

...Какой же это грустный момент! Любая женщина, которой говорили эти слова, поймет меня. Странность, парадокс, абсурд, ведь слова эти говорит любимый, ведь все шло именно к этому признанию, а отчего-то вдруг грустно, даже плакать хочется. Может быть, оттого что счастье наконец оказалось в руках и больше не манит своим недостижимым полетом? Может быть, оттого что загадка разгадана, тайна открыта, магия пропала?

Не знаю. Мне стало грустно.

Я ничего не ответила, только прикрыла глаза, чтобы подольше длилось сладкое очарование ночи, бесследно растворявшееся в свете дня.

— Мы летим ко мне. Мы сейчас же собираемся и летим, — радостно засуетился мой викинг. — Они не посмеют мне отказать! Да мне и не нужно их согласия — я свободный человек. И я люблю!

Я слышала, как он плескался под душем, напевая какую-то строгую, тягучую, мужскую песнь. Как вдруг прерывал пение и в голос хохотал, заливисто, открыто, счастливо... Мне не хотелось возвращаться в реальный мир. Но я тоже встала, тоже приняла душ и даже что-то съела, когда принесли завтрак.

Мой принц был сейчас похож на ребенка, который получил-таки в подарок самую желанную игрушку — дорогую, сложную, редкую. Он быстро собрал наши вещи и побежал к такси, ни тени сожаления не было в нем, он даже не оглянулся на наше прибежище.

А я задержалась.

Все-таки это мудрая традиция у нас — присесть перед дорожкой. Прислушиваешься к оставляемому дому, даешь ему время еще раз запомнить себя. Ты будешь уже далеко, а твоя тень еще долго будет жить здесь...

Машина сигналила, надо было вставать, идти, ехать, лететь...

Что ждет меня впереди, я знала, но вот что я оставила здесь? Флирт? Увлечение? Страсть? Любовь?.. Знаю только, что никогда не буду сожалеть об этом. Хотя разгадать случившееся так и не смогла.

До аэропорта мы домчались за каких-нибудь полчаса. Георг болтал без умолку, что, вообще-то, странно для его северного характера. Оказалось, что он обожает анекдоты. Все они, правда, были с бородой или не очень смешными, но Георг сам так заразительно смеялся над ними, что и я невольно стала подхихикивать.

Оказалось, что с ближайшими соседями шведами у датчан давнее непримиримое, но теперь уже шутливое соперничество. Они сочиняют друг про друга уйму смешных историй. Ну как, примерно, грузины с армянами.

— Знаешь, почему шведы счастливее датчан? — со смехом спрашивал Георг.

— Нет! — смеялась и я.

— Потому что шведам повезло с соседями, а датчанам нет!

И тут уж он заливался.

— А знаешь, почему в шведских машинах дворники ставят не снаружи, а внутри?

— Ну!

— Потому что шведы так ездят — б-р-р-р-р! — заурчал он, сочно разбрызгивая слюну.

Даже таксист улыбался — смех принца мог расшевелить и самого угрюмого мизантропа.

В аэропорту он бросился к кассе, потом спохватился, побежал куда-то к администраторам, вернулся радостный:

— Летим! Держи свой паспорт! Все визы в порядке! Первая остановка на Фиджи, потом в Маниле, потом Токио и... Ты хочешь есть?

— Нет, Гоша...

— Через двадцать часов мы будем...

— А впрочем, я бы выпила холодного соку.

До отправления самолета мы выпили и соку и даже поели. Ждать пришлось довольно долго. Поэтому, усевшись в кресле «Боинга», мы, не сговариваясь, откинули спинки и уснули, как два младенца.

...В Маниле мы были поздней ночью. А в Токио утром.

— Ты видела город? — спросил Георг.

— Нет, никогда.

— Все, сейчас же едем! До нашего отлета — два часа, мы успеем многое посмотреть. Что ты! Это город двадцать первого века! Всюду компьютеры, техника, они даже сморкаются в специальный механизм.

На площади к нам сразу же подкатило такси, и улыбающийся водитель сказал на чистом английском:

— Сегодня землетрясений не будет. Мою тещу мучает радикулит.

— А что говорят сейсмологи? — спросил Георг.

— Я, сэр, не доверяю этой технике. Моя теща вернее.

Я рассмеялась.

— Вот тебе и двадцать первый век.

— Куда едем?

— Минутку, — сказала я. — Гоша, мне надо сбегать... Ну, ты понимаешь?

— В туалет? — просто спросил он.

— Ну да, да... Что-то я...

— Это все самолетная пища!

— Я не бледная?

— Нет, нормальная.

— Тогда поцелуй меня. Только крепко-крепко.

— С удовольствием!

И он меня поцеловал...

Через десять минут я была уже в самолете. А еще через полчаса самолет взлетел и взял курс на Москву. Больше Георга я никогда не видела...