Дебби Макомбер: Пора снять маски

— И поделом, они ведь бездельники.

Джо Мэри стало грустно от столь циничного суждения о людях, оказавшихся в беде.

— Вот уже двадцать лет это здание служило приютом для бездомных, но теперь они лишатся своего пристанища, да? — спросила она Эндрю.

— Место как нельзя лучше подходит для того, чтобы построить там шикарные жилые дома, — коротко ответил он.

— А как же бездомные? Что будет с ними?

— А меня это, мисс Эрли, не касается.

Невероятно, но слезы так и рвались наружу! Однако Джо Мэри старалась не расплакаться. Эндрю Боумонт оказался очень далек от того мужчины, о котором она думала все эти месяцы. Он был холоден и циничен. Единственное, что, по-видимому, вызывало в нем теплое чувство, — это прибыль. Разочарование всей своей тяжестью навалилось на Джо Мэри, и она думала, что не вынесет этого.

— Мне очень жаль вас, мистер Боумонт, — сказала она, стараясь оставаться холодно-рассудительной. — Вероятно, вы очень богаты, но нет человека беднее того, кто не может понять слабость других…

— Так и знала, что это произойдет… — тихо вымолвила Келли.

— Вы всегда столь откровенно высказываете свое мнение, мисс Эрли? — ледяным тоном поинтересовался Эндрю.

— Нет, но иногда приходится. — Она повернулась к Келли: — Извини, если я испортила тебе вечер. Думаю, мне лучше пойти спать. Спокойной ночи, мистер Боумонт. Желаю вам и Келли счастья на долгие годы. — Слова застревали у нее в горле, но она все-таки выдавила их из себя и направилась в свою комнату.

— Если это обидит тебя каким-то образом, я не стану этого делать.

Джо Мэри внимательно посмотрела на свою подругу. Демонстрация перед отелем была запланирована несколько недель тому назад. Джо Мэри должна была держать в руках тяжелую деревянную доску, на которой были написаны слова протеста против сноса здания отеля. Впервые в жизни ее убеждения противоречили ее чувствам. Ей не хотелось выступать против Эндрю, не хотелось осуждать его поступки, но она не могла спокойно стоять и наблюдать, как выгоняют на улицу бедняг жильцов. Она была против тех преобразований, которые затрагивали судьбы людей, и так достаточно обделенных в жизни. Отель, в свое время довольно приличный, мог бы еще им послужить.

— Пойми, — пояснила Джо Мэри, — этот пикет не имеет прямого отношения к Эндрю. Я знаю, как ты его любишь, и мне не хотелось бы ставить под угрозу ваши чувства.

— Этого не случится, — заверила ее Келли.

— По правде говоря, — продолжала Джо Мэри, — я сомневаюсь, что Эндрю знает об этой демонстрации. Обычно богатые пренебрегают такими вещами. Эти пикеты никак не влияют на решения, которые они принимают.

Прекрасно понимая это, Джо Мэри тем не менее не могла спокойно наблюдать за происходящим и ничего не делать. Отель должен быть закрыт на следующей неделе… то есть незадолго до Рождества. Как можно быть таким бессердечным?! Новое строительство планировалось начать сразу же после рождественских праздников.

Келли поджидала у входной двери, пока Джо Мэри наденет через плечо сумку на длинном ремне и возьмет в руки плакат.

— Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могу пойти с тобой? — спросила Келли.

— Конечно, — ответила Джо Мэри. Она и не рассчитывала на участие Келли в пикетировании.

— Будь осторожна, — сказала Келли при расставании на автостоянке.

— Не беспокойся. Все пройдет по-мирному.

Келли снова посмотрела на доску в руках Джо Мэри и, наверное, в десятый раз прочитала надпись: «Спасем отель «Роузиз» — памятник истории Нового Орлеана!»

— Мне следовало бы сделать фотографию, — улыбнулась она.

Это замечание о фотографии вызвало у Джо Мэри ответную улыбку. Когда она подъехала к отелю, там уже собрались участники пикета. Джо Мэри узнала несколько человек из штаба организации «Земля для Будущего». Кое-кто, увидев ее, помахал ей рукой в знак приветствия.

— Телевидение и радио оповещены? — поинтересовался организатор пикета у высокого незнакомого мужчины.

— Да, но, судя по всему, это их не заинтересовало. Сомневаюсь, что нам предоставят время в эфире.

Все собравшиеся огорчились, а от неожиданного дождя общее настроение стало еще безрадостнее. Джо Мэри забыла зонт и промокла за несколько минут до нитки. Зубы у нее стучали от холода, однако пикетчики не уходили, продолжая мокнуть под дождем.

— Ты что, с ума сошла? — гневно обрушился на сестру Марк, прибывший к месту пикетирования час спустя. — Ходишь тут насквозь промокшая и продрогшая! — В его голосе было и раздражение, и гордость.