Венди Дулиган: Пояс целомудрия

— Эта девушка нравится мне больше, чем предыдущая, — заметил он Фрэнку по-итальянски. — Может, на сей раз у тебя серьезно, а?

Фрэнк смущенно покачал головой, хотя по какой-то неизвестной ему причине он чуть не ответил «да».

Как только свояк ушел, Джейн потребовала перевода.

— Да ничего особенного… просто семейная шутка, — пробормотал Кэплен и вытащил потрепанный репортерский блокнот. — Если вы не возражаете, давайте приступим к интервью. Я и так выбился из графика. Придется вернуться в кабинет и строчить всю ночь.

Наконец-то вспомнив о цели, с которой ее пригласили в ресторан, и почувствовав угрызения совести, Джейн велела себе забыть о том, что может быть для Фрэнка кем-то еще кроме источника сиюминутной информации.

— Что вы хотите знать? — спросила она.

Словно подтверждая ее оценку ситуации, Фрэнк принял профессиональный вид. Он выглядел взволнованным, заинтересованным, в меру скептичным.

— Расскажите о своих принципах и о том, почему они так важны для вас, — начал он. — О конфликтах, которые они вызывают во время свиданий. С мужчинами какого типа вы встречаетесь? Чего они от вас ждут? Вы действительно считаете себя последней двадцатишестилетней девственницей в Детройте? Или есть и другие девушки, испытывающие то же, что вы?

Вопросы сыпались как из ведра.

— Ну, возможно, я не единственная, — признала она, начав с конца. — Но я не знаю никого, кто переживал бы из-за этого сильнее меня. Это одна из причин, по которой я решилась фигурировать в вашей колонке. Пусть читатели осудят меня и назовут ходячим анахронизмом. Или все же найдутся люди, которые согласятся со мной. Может быть, тогда я перестану считать себя последней из могикан.

Карандаш Фрэнка лихорадочно заполнял страницы блокнота неразборчивыми каракулями.

— Значит, вот кем вы себя чувствуете? — удивился он.

— Временами. Для привлекательной девушки это необычно. Сейчас подобные мне либо ждут чего-то необыкновенного, либо с ними что-то не так. Большинство одиноких женщин, которых я знаю, считает вполне естественным спать с теми, с кем они встречаются.

— Но вы нет. Почему?

— Не думаю, что это правильно.

Джейн вздохнула, сделала глоток кофе и отодвинула тарелку с пирожным. Лишние калории ей ни к чему. Как это объяснишь? Во время ланча она рассказала Фрэнку о своем прошлом — единственный ребенок в семье, приходская школа и строгое воспитание бабушки после гибели родителей в автокатастрофе. Но она не упомянула о хорошо знакомом ей чувстве одиночества и горячем стремлении ощутить себя частью большой, дружной семьи. Даже если Джейн попыталась бы объяснить, что эти убеждения она считает неотъемлемой частью собственной мечты о счастливом браке, он едва ли поверил бы ей.

— Если мне суждено клясться мужчине любить его до гробовой доски, я бы хотела подарить ему что-то особенное, — тихо сказала она. — Я верю, что секс — это обязательно дарить другому наслаждение в течение всей его жизни, а не то, что можно попусту растрачивать на случайные интрижки. Но…

Он приподнял бровь, приглашая ее продолжить мысль.

— Но мои замужние подруги, которые спали со своими поклонниками, кажется, живут в добром согласии с мужьями. По крайней мере, так было до сих пор.

— Иными словами, они не испытывают угрызений совести из-за своих гибких моральных принципов. В то время как вы…

— В то время как я считаю, что испытывала бы их. Я бы чувствовала, что безвозвратно теряю нечто драгоценное.

— Но мне говорили, что вы решили махнуть рукой на свои принципы, чтобы присоединиться к толпе. Почему?

Хотя Джейн в ответ лишь пожала плечами, тем не менее он чувствовал, что этот вопрос крайне важен для нее.

— Может быть, если я расстанусь с девственностью, это перестанет иметь для меня такое большое значение, — наконец сказала она. — Когда появится мистер Настоящий — если он действительно появится, — я смогу положиться на него. Он все поймет.

На какое-то время оба умолкли.

— Я рассчитываю на ваше обещание не называть моего имени, — с тревогой добавила Джейн. — Если об этом узнают в суде, меня засмеют. А если слух дойдет до бабушки…

— Она не поймет этого?

Джейн закатила глаза и попыталась скрыть улыбку.

— Раскричится так, что святые в гробу перевернутся!

— Не беспокойтесь. — Брови Фрэнка слегка насупились, когда он снова занялся делом. — Неужели в двадцать шесть лет так важно выйти замуж? — спросил он. — Ваша карьера только начинается. У вас еще останется уйма времени для мужа и семьи.