Бронуин Джеймсом - Когда есть ты

Должно быть, она уснула, уж и не помнит, как. Но очнулась с туманом в голове и сухостью во рту. На тумбочке у кровати стояла миска с хлопьями и кружка. Зара слабо улыбнулась.

— Тим, ты душка.

Помня предыдущие выкрутасы организма, она двигалась по-черепашьи. Села и начала завтракать. Мюсли с изюмом и остывший чай. Вдруг к горлу подступили рыдания, начали душить, она не могла глотать, и ей пришлось зажать кружку обеими руками, чтобы не расплескать содержимое.

Черт, черт, черт!

Она ненавидела эти свои эмоциональные срывы, во-первых, из-за преувеличенно ласковых жестов Тима, когда он старательно подбирал слова. Во-вторых, потому что не знала, как долго они будут продолжаться, и, в-третьих, ненавидела чувствовать себя беспомощной, слабой и недееспособной.

Зара осознала, что слезы сейчас заструятся по щекам, потому что уже предвидела, как теряет Тима как друга и соседа. Не может же он учиться, когда под боком ночи напролет плачет ребенок! Сможет ли она сохранить за собой квартиру? И где она должна жить последующий год?

Она крепче сжала кружку, стараясь думать о том, что ей необходимо сделать в первую очередь.

Придется принимать решение.

Сегодня она позвонит Алексу.

С этими мыслями она закончила завтрак. Сегодня она не станет спешить к девятичасовой лекции и даст возможность нище осесть в желудке. Она примет душ, оденется и, возможно, выйдет к…

В дверь постучали, и сердце машинально забилось в три раза быстрее. Без видимых на то оснований.

Это не он. Это не может быть он!

По позвоночнику заструились прохладные ручейки, и дрожь снова сотрясла тело.

Стук раздался снова, и она отставила кружку в сторону. Вероятно, Тим уже ушел. Он часто убегает из дома, забыв выключить компьютер или радио.

Зара стала осторожно вытаскивать ноги из кровати и тут услышала характерный звук открываемой двери. Зазвучали голоса. Смешная манера Тима растягивать слова. А затем… Какой красивый густой голос. Чей?

Алекс, внизу, в ее квартире!

Желудок взбунтовался, не желая принимать завтрак.

Прошла минута. Алекс смотрел на дверь, за ней находилась лестница на второй этаж, по ней только что прозвучали шаги Тима.

Еще одна минута. Пойти самому и найти се? Заставить встретиться, в то время как ее отсутствие достаточно красноречиво — уходи, тебя никто не ждал.

Алекс сделал следующий круг по комнате, затем сел на красную софу, доминирующую в крошечной комнатке. Она оказалась такой мягкой, что он сразу утонул в ней в окружении огромного количества подушек. Сверху донесся звук воды, и он вскочил на ноги.

Она не появилась.

Черт, что он тут делает?

Да, ему звонил Тим. Но когда Алекс приехал, парень выглядел растерянным и вовсе не гостеприимным, даже оробевшим.

— О, полюбуйтесь-ка, видимо, я перестарался.

— Ты звонил по поводу Зары?

Тим потер подбородок и сморщился.

— Что-то вроде. Я не ждал, что вы примчитесь.

— Она дома?

— В постели.

— Больна? — Алекс вспомнил ее томное потягивание и виноватую усмешку, когда она призналась, что еще никогда не спала так. — Поэтому ты позвонил?

— Она, хм, немного не в себе. Понимаете… почему бы вам не войти, а я посмотрю, встала ли она.

Звук воды и неясные восклицания подсказали Алексу, что Зара встала, но избегает его. Гордость предложила ретироваться, но тут на лестнице зашаркали шаги, и дверь распахнулась.

Он видел и не видел ее, слишком быстро и яростно налетели чувства, все померкло, стерлось, стало неважно, несущественно, кроме того, что она здесь.

Зара отбросила волосы за плечи, и это простое движение заставило его сосредоточиться и внимательнее взглянуть на женщину, которая своею бледностью напоминала привидение.

Алекс вдруг сразу все понял, его взгляд остановился на ее талии. Она судорожно вздохнула, и он увидел, как она дрожащей рукой загородила свой плоский живот, словно защищала, оберегала от нежелательных посягательств.

— И когда ты собиралась сказать мне? — Он перевел взгляд на белое лицо. — Или даже не собиралась?

Ее глаза расширились.

— Конечно, собиралась…

— Когда?

— Сегодня. Я собиралась звонить тебе сегодня. Правда.

— Поэтому твой сосед решил походатайствовать?

Она поджала губы.

— Тим решил, что сделает мне одолжение.

— Он и сделал.

Некоторое мгновение он просто взирал на нее. Гнев достиг апогея и готов был выплеснуться наружу, сквозя в жестах и взглядах. Она глубоко вздохнула и гордо задрала подбородок.