Элис Маккинли - ПОЭЗИЯ СТРАСТИ

— Хорошо, мадам, — коротко ответил Поль и, взяв со стола свою водительскую фуражку, уже направился было к двери.

— Подождите, — остановил его Фредерик. — Поль, вы сегодня один или второй шофер тоже здесь?

— Я отпустила его вчера, — вмешалась в разговор Жозефина. — Он устал после поездки в Гавр и взял на сегодня выходной. Вернется из Парижа к утру.

Месье Тартавель как будто собирался сказать еще что-то, но повернулся и пошел назад.

— А ты собирался в контору? — спросила Жозефина. — Если бы я знала… Но ведь Поль вполне может отвезти тебя, а потом поедет за продуктами.

— Нет, — махнул он рукой. — Нет, я подожду Жильбера. Мне не к спеху.

— А куда?..

Фредерик, поняв суть вопроса, не дал ей договорить;

— В Гавр.

— Опять?

— Да, я кое о чем вспомнил. Вот досада. За чем ездил, то и забыл.

Он смущенно улыбнулся, и Жозефина тут же поняла, что муж врет. Но раз не хочет говорить, пусть скрывает до поры до времени. За годы супружеской жизни мадам Тартавель научилась доверять мужу.

Поль уехал. После шороха шин и гула мотора тишина в усадьбе старого юриста стала еще более невыносимой. Но вдруг послышался робкий стук в дверь.

— Войдите.

— Пришел какой-то господин, месье. — Новый дворецкий еще не совсем свыкся со своими обязанностями. Хорошо, хоть научился стучать.

— Что за господин?

— Говорит, по делам.

— Почему же он не явился в контору?

Еще чего не хватало, разбираться дома с каким-нибудь неотесанным адвокатишкой.

— Не знаю, месье, — честно признался Антуан.

— А сколько ему на вид лет?

— Около тридцати.

Поступок молодого человека был бестактен в высшей степени. Даже служащие конторы не позволяли себе беспокоить месье Тартавеля дома по рабочим вопросам. Это неприлично! Отправить его восвояси? Пожалуй, еще вчера он так и поступил бы. Пусть поучится правилам элементарного приличия, а потом уже можно и его процессом заняться. Нахал. Но уже сегодня Фредерик не был расположен кого бы то ни было выставлять вон. Конечно, следует начать разговор с упрека. И хозяин дома заранее напустил на себя вид оскорбленного достоинства.

Больше того, он даже отвернулся к окну. Пусть почувствует свою вину. Почувствует, что его не ждали.

— Отказать? — боязливо осведомился Антуан.

— Нет, зовите.

И вот раздался стук.

— Войдите.

Месье Тартавель постарался, несмотря на миролюбивый настрой, придать своему голосу суровость. И, едва дверь захлопнулась, не дал сказать гостю ни слова.

— Вам свойственно, месье, выяснять рабочие дела на дому? Если так, то могу лишь посочувствовать. — Фредерик знал, что никто из его служащих или клиентов не явится в Версаль вот так, без приглашения, да еще по рабочему делу.

В лучшем случае, если уж случится землетрясение или что-нибудь в этом роде, ему позвонят.

Поэтому, даже не глядя на собеседника, не видя его, он с уверенностью продолжил:

— С одной стороны рвение похвально. Но вы забываете, что у других людей могут быть иные взгляды на этот счет. Я, например, не люблю заниматься работой дома и обычно дорожу своим семейным покоем. Вам повезло, что моя супруга в саду. В противном случае я бы просто выставил вас вон.

Это бестактно. В следующий раз только в контору, молодой человек.

— И давно вы переехали?

От Жанлена не укрылось невольное телодвижение отца. Фредерик вздрогнул. А этого добиться от него было не так-то просто. Но уже через мгновение Фредерик Тартавель взял себя в руки — это было видно по напрягшимся плечам под белоснежной рубашкой. Снова отцовский кабинет. И снова он виноват. Как много раз, много лет назад. Но теперь вина его уже не детская. Это не плохие отметки, не разбитые стекла, не драка в школе и даже не грубость с матерью. Ребяческие несчастья! Сколько бы сейчас отдал Жанлен, чтобы именно они были причиной его визита. Отец отчитал бы, наказал. Но нет. В этот раз все куда сложнее. Прежняя ссора, которая уже давно забыта, но отец прав. Не сыну судить его. Его, который выбивался из сил, чтобы обеспечить семью, чтобы дети получили образование. И еще очень много «чтобы». Жанлену было стыдно. И если отец сейчас, взяв дорогого сына за воротник, спустит его с лестницы, то, безусловно, будет прав. Особенно после той встречи.

И надо же было такому случиться! После стольких лет встретиться в самый разгар веселья по поводу помолвки. Издевательство! На, любимый папочка, посмотри, как нам хорошо без тебя и твоих дурацких наставлений! Мы устроились в жизни! Мы женимся, не спросив даже твоего согласия, не представив невесту.