Эстер Модлинг - Партия в любовь

— Так, Эмбер, а теперь послушай меня…

— Нет, это ты послушай! — оборвала она его. — Допустим, тебе почти удалось оставить меня без работы, но теперь я еще сильнее уверена, что ты своего не получишь!

— Эмбер…

— Или у тебя хватит наглости отрицать, что это именно ты говорил обо мне в полиции? — Она шагнул вперед, и Питеру пришлось отступить. — Да так убедительно, что полицейские приехали к Джейку и пригрозили закрыть клуб, если он не «обеспечит безопасность сотрудников»! Господи, почему из-за этих нападений я должна страдать?

Питер поморщился. Ему очень неприятно было выслушивать эти обвинения, тем более он не собирался устраивать ей пакости. Просто предположил, что предотвратить преступление проще, чем бороться с его последствиями. И что молодым женщинам лучше не возвращаться в одиночку домой поздним вечером. Откуда ему было знать, что полицейские так близко к сердцу примут его слова и отправятся прямиком к Джейку?

Что касается директора клуба, то Питер уже начал сомневаться в своих подозрениях. Если за нападениями стоит Мерфи, то зачем ему переводить Эмбер на дневной график работы? Неужели он ошибся и преступник кто-то другой?

Конечно, может быть, это какой-то обманный ход, призванный сбить со следа. Но такое предположение выглядело весьма сомнительно.

Питер тяжело вздохнул.

— Ладно, я признаю, что в разговоре со следователем насчет нашего конфликта с Луисом мог случайно упомянуть о том, что ты поздно возвращаешься домой. Но…

— Ах ты признаешь! — язвительно протянула девушка, складывая руки на груди. — Что ж, тогда я…

— Эмбер, ради всего святого, выслушай же меня!

— Нет! — воскликнула она, и зеленые глаза засверкали как драгоценные камни. — Это ты меня выслушай. Питер, держись подальше от меня и от моих сестер! — Она тяжело дышала, на щеках рдел темный румянец.

Никогда еще Питер не видел ее такой прекрасной.

— Эмбер! — почти простонал он, протягивая к ней руки.

— Не прикасайся ко мне! — Она отскочила в сторону, словно обжегшись.

Для Питера это было уже слишком. Он просто не мог вынести, когда эта девушка смотрела на него с ненавистью и презрением. Забыв о твердом решении не пересекать определенной границы близости, он попытался обнять ее — и в грудь ему уперлись два плотно сжатых кулачка.

— Отпусти меня, Питер, — прошипела Эмбер сквозь сжатые зубы. Она напряглась, пытаясь вырваться из железного кольца его объятий.

— Не могу, — едва слышно произнес он.

— Отпусти, или я…

— Что — ты? — спросил Питер, нахмурившись.

Девушка замерла и подняла на мучителя полные слез глаза.

— Я не хочу этого, — прошептала Эмбер. — Неужели ты не понимаешь?

Понимает, и даже слишком хорошо! Ей противно находиться рядом с ним, она мечтает оказаться подальше от него. Питер почувствовал сильную боль, какую не испытывал никогда раньше, словно от удара в солнечное сплетение.

— Это ты кое-чего не понимаешь, — начал он. — Я сказал полиции, что ты поздно возвращаешься домой по одной-единственной причине. Потому что я…

— Думаю, нам обоим прекрасно известно, что это за единственная причина! — вспылила она с прежней яростью.

— Я сделал это, потому что волнуюсь о тебе, Эмбер, — глухо произнес Питер и крепко взял ее за плечи. — Потому что волнуюсь, — повторил он, стараясь смотреть ей в лицо.

Однако Эмбер покачала головой, решительно отметая его объяснения.

— Думаю, ты волнуешься только об одном человеке. И его зовут Питер Дэвид Бомовски, — ответила она, не скрывая сарказма.

Возможно, раньше так оно и было. Возможно, он еще не до конца изжил эгоизм. Но напрасно она ему не верит…

— Ты упрямая, твердолобая… — начал Питер, слегка встряхивая девушку за плечи.

— Да, я упрямая и твердолобая, — признала она, нимало не обидевшись. — Но пусть уж лучше я останусь такой, чем буду бессердечной и холодной, как ты!

Питер замер, затем опустил руки и отошел от девушки.

— Вот каким ты меня считаешь? — с горечью произнес он.

Эмбер невесело усмехнулась.

— А каким же еще? — хмыкнула она. — Спасителем человечества? Но ведь ты сам этого хотел, разве не так? — Девушка с вызовом смотрела на него. — Ты тот, кто ты есть — Питер Бомовски, первый человек Митчелла Хайнса, его правая рука и доверенное лицо. И вы оба слишком хорошо дали понять, что не берете пленных.

Значит, вот во что он превратился? Да, пятнадцать лет назад он не знал, как все обернется.

— Я закончила, — решительно сказала Эмбер, поднимая с пола сумку и вскидывая ее на плечо. — И запомни: я не шучу, когда говорю, чтобы ты держался подальше от меня и моей семьи, — предупредила она.