Рини Россель - Чарующая луна

Все произошло слишком быстро. Роут обхватил ладонями лицо Ханны и приник к ее губам. Пламя страсти опалило девушку, оставив лишь головокружительное чувство удовольствия.

Поцелуй опьянял. Для нее сейчас ничего не существовало, кроме его нежных прикосновений.

И неожиданно земля ушла у нее из-под ног. Ханна не могла понять, где она находится, когда Роут неожиданно отстранился. Чтобы не упасть, девушка ухватилась за дверцу холодильника.

Мужчина стоял рядом с ней. Но его руки больше не прикасались к ее лицу, а губы больше не ласкали ее.

— Думаю, пока я сыт.

И через мгновение дверь со стуком захлопнулась. К горлу девушки подкатил комок отчаяния, и она обессиленно опустилась на пол.

— Боже! — воскликнула Джоан.

Ханна с ужасом вспомнила, что они с Роутом были здесь не одни.

— Какой он страстный! — с трепетом произнесла женщина.

Ханна пораженно взглянула на хозяйку.

— Он… он… — девушка облизала губы, и на нее вновь нахлынуло желание. — Он черствый и бесчувственный человек. И самый неподходящий для меня мужчина во всем подлунном мире.

Джоан снисходительно улыбнулась.

— Как скажешь. — Казалось, ее не убедили слова Ханны. Подойдя к ней, женщина убрала прядь волос с ее лица. — Только в таком случае ни за что не позволяй ему целовать тебя страстно, милая. — Джоан помогла девушке подняться и подвела ее к скамейке. — Это до добра не доведет.

— Ты опять это сделал! — Роут взъерошил волосы, потрясенный тем, что снова потерял над собой контроль. Просто сорвался и поцеловал ее на кухне, на глазах у Джоан Питерсон! О чем он только думал?! Где были его мозги?! Мужчина тихо выругался. И почему он чувствовал такое влечение к этой взрывоопасной барышне? Господи, в мире множество женщин, которые почли бы за честь его внимание. Но нет, он предпочитает целовать ту, что готова броситься на защиту холодильника, лишь бы сделать это наперекор ему! — Поздравляю тебя, Джеррик, ты балбес! — пробормотал мужчина, идя куда глаза глядят. — Зачем тебе эти проблемы?

— Мистер Джеррик! Как мне повезло, что вы сюда заглянули! — воскликнула Мона, стоящая у мольберта в тени уцелевшей стены церкви. — Подойдите, пожалуйста, ко мне!

Роут бросил взгляд в направлении Моны. Он и сам не заметил, как оказался рядом с руинами церкви, где она обычно рисует.

— Добрый день, Мона, — вежливо кивнул Роут, подойдя к ней.

Художница смотрела на него довольно придирчиво, и так, и этак склоняя голову. Мужчина ощутил себя товаром на аукционе.

— Чем я могу тебе помочь? — спросил он, чувствуя благодарность за то, что теперь может отвлечься от бесконечных размышлений об их с Ханной отношениях. — Хочешь, принесу тебе чего-нибудь холодного попить?

— Нет, — ответила Мона. — Я никогда не пью и не ем, когда ко мне приходит вдохновение. Мне нужна ваша помощь в новом художественном стремлении.

— Правда? — спросил он.

Мона сняла с мольберта холст и прислонила его к дереву. По мнению Роута, это произведение искусства мало чем отличалось от остальных ее творений. Несочетаемые цвета и несколько предметов.

— Да, у меня появилась новая идея. Моя муза жаждет приступить к изучению обнаженного торса, а тут как раз вы проходите мимо. Необычайно удобно для нас обоих. Вы будете моим первым телом, увековеченным на холсте. Снимите рубашку, — она повелительно махнула ему рукой.

Роут усмехнулся.

— Рад помочь. — Он снял рубашку и бросил ее на скамейку. — Только знаете, мои услуги очень дорого стоят.

Мона рассматривала его профессиональным взглядом художника.

— Интересно, — она указала кистью на широкую грудь мужчины. — У вас отлично развита грудная клетка, и вы удивительно пропорционально сложены. Вы могли бы стать прекрасной моделью.

— Я запомню это, — весело сказал Роут. Женщина с удовлетворением кивнула. Постукивая по подбородку деревянным концом кисти, она добавила:

— Да, мило. Прекрасные линии.

— Если вы думаете, что вам это обойдется дешевле после пары комплиментов, то даже не надейтесь, — пошутил Роут. Но Мона словно не услышала ни слова. Очевидно, ее муза говорила слишком громко. — Это обойдется вам в десять тысяч долларов в час. В два раза дороже, чем обнаженная натура.

— Ммм… — Она прикрыла один глаз и склонила голову под таким углом, что Роут испугался: ее шея не выдержит. — Отлично!

Он наблюдал за женщиной. Такое ощущение, что для Моны ее значительность как художницы не подвергается никаким сомнениям. Словно позировать ей — величайшая привилегия, которой с радостью воспользуется каждый здравомыслящий человек, даже не помышляя о награде. А то еще и приплатит.