Лесли Роуз: В огнях Бродвея

— Неужели ты нисколечко не будешь скучать по Бродвею и «Мажестик»? — спросила Сандра таким тоном, что и младенцу было ясно: уж она бы на месте подруги точно умерла от тоски, если бы оказалась по другую сторону Атлантики.

— Сандра, если ты намерена и дальше омрачать самый счастливый день в моей жизни, то даже не надейся, — со звонкими нотками обиды в голосе ответила рыжеволосая красавица, сидевшая рядом с подругой в первых рядах партера. Редкое удовольствие для играющих актрис — посмотреть на сцену из зрительного зала.

Театр «Мажестик» был обязан своим рождением благословенной эпохе конца позапрошлого столетия, когда бродвейская театральная жизнь резко оживилась. Деньги промышленников и финансистов потекли рекой в сценическую индустрию, частная антреприза расцвела пышным цветом. Театры строились и перестраивались, стремясь перещеголять друг друга богатством отделки, просторными фойе, огромными зеркалами, дорогими светильниками, экзотическими растениями в кадках и великолепными зрительными залами, украшенными лепниной, позолотой и малиновым бархатом.

— Кроме того, я уезжаю не навсегда. Бродвей никуда не денется, — снизошла до компромисса Диана.

— А я даже не знаю, как бы чувствовала себя, окажись я на твоем месте, — задумчиво произнесла Сандра.

— Была бы счастлива не меньше, чем я сейчас.

Сандра пожала плечами. С раннего детства она так мечтала оказаться на сцене, так жаждала увидеть свое имя на театральной афише, что, достигнув желаемого, испытала даже некоторое разочарование. Великий Светлый путь Америки, театральный округ Таймс-сквер, бессонный кусок Бродвея, залитый неоновыми огнями рекламы, казался Сандре необъятным космосом, головокружительным в своей неутихающей, бьющей ключом ночной жизни.

Бродвей был целой вселенной. Со своим ароматом — дурманящим запахом парфюма, пота, бензина, кофе и сигар. Со своим солнцем — блеском и сиянием билбордов, неоновых вывесок, которые ослепляли и завораживали праздношатающихся туристов, завлекая в многочисленные ночные клубы, дансинги, стриптиз и пип-шоу. Со своим населением — толпой гуляк и повес, страждущих отдаться во власть развлечений и страстей. Толпа чувствовала себя здесь полновластной хозяйкой. Ведь именно на потребу ей, той самой разношерстной толпе, работал заведенный много десятилетий назад механизм шоу-улицы. Однако главной достопримечательностью и сердцем Бродвея, безусловно, являлись театры.

Диана Роуз и Сандра Лоуренс являлись ведущими актрисами нового мюзикла «Земные радости», заработавшего в первую неделю представления восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Театральные критики всерьез пророчили новому мюзиклу славу долгоиграющих предшественников «Короля-льва» и «Фантома оперы». Последний вот уже девять лет ежедневно звучал со сцены, собирал аншлаги и делал миллионную кассу в неделю. А знаменитая афиша с белой безглазой маской стала одним из символов Бродвея.

Самое удивительное, по мнению богемы, заключалось в другом. Сандра и Диана дружили с первого дня работы в новом мюзикле. Пронырливые журналисты бульварной прессы перетрясли все грязное белье Бродвея, но так и не смогли найти следов зависти, интриг или козней в отношениях двух молодых актрис. Неужели две в равной степени красивые, сексуальные и что немаловажно талантливые женщины могли быть еще и лучшими подругами?

Словно вопреки скептикам, подвергавшим сомнению само существование женской дружбы, Сандра и Диана являли собой образец доверительно-партнерских отношений не только в работе, но и в личной жизни. После репетиций или вечернего спектакля подруги отправлялись в ближайшее кафе или гуляли по магазинам Пятой авеню. Даже после известия о том, что в европейское турне отправится только одна из звезд мюзикла, отношения между подругами — в мгновение ока ставшими соперницами — ничуть не ухудшились. Они по-прежнему помогали друг другу советами и делились радостями и печалями, выпавшими на их долю.

Сегодня утром стало известно, что на гастроли отправится Диана Роуз. Однако Сандра, давшая двумя днями раньше согласие выйти замуж за преуспевающего адвоката Стива Уалдера, и не думала печалиться. Газетчики снова остались без сенсации и скандала. Так что все устроилось как нельзя лучше.

Диана взглянула на изящные золотые часики на тонком, как у девочки-подростка, запястье и неожиданно громко воскликнула: