Лесли Роуз: В огнях Бродвея

— Пусть остается.

— А ты?

— Я сейчас попудрю носик и приду.

— Правда?

— Разумеется, правда. Я не позволю какому-то выскочке портить себе вечер.

— Хоть этот выскочка — мой будущий муж, я все равно рада, что ты остыла.

— Сандра, отправляйся к мужчинам. Не хочу, чтобы Стив наговорил гадостей еще и Патрику.

— Пойдем вместе.

— Я буду через две минуты.

— Диана, я тебя очень прошу: не ссорься со Стивом, — уже с порога попросила Сандра, совершив тем самым непоправимую ошибку. — Не знаю, почему он сегодня словно с цепи сорвался, но… — Сандра шмыгнула носом, будто собиралась разразиться горькими слезами.

— Не беспокойся. Сделаю вид, что Стива за нашим столом нет. Предпочитаю общаться только с приятными мне людьми.

— Ты его плохо знаешь.

— Слава богу. Иначе бы я окончательно разочаровалась в людях. Того, что я о нем знаю, более чем достаточно.

— Ты разозлилась только из-за того, что он сказал о подписании контракта?

— Сандра, давай закроем эту тему.

— Диана, не стоит на него обижаться только из-за того, что он счел твою радость преждевременной.

— Я понимаю, что он хотел бы видеть тебя на европейских афишах, но я ведь не виновата, что Солвей остановил свой выбор на мне!

— Тебя никто в этом и не обвиняет.

— Твой Стив только что обвинил меня в том, что я получила роль через постель. Я бы на твоем месте всерьез задумалась над тем, стоит ли связывать свою жизнь с таким человеком.

Произнеся последние слова, Диана осознала, что сболтнула лишнее. Сандра побледнела.

— Я люблю Стива, а он любит меня. Тебе, похоже, этого не понять. Ты не способна на искренние, глубокие чувства, потому и завидуешь нам со Стивом. Что ж, Диана, можешь и дальше забавлять дряхлеющих стариков, щедро одаривающих тебя. Стив прав: ты прожженная стерва и циничная содержанка. Не удивлюсь, если ты и впрямь переспала с Солвеем ради турне. — Сандра выпалила несправедливые обвинения на одном дыхании и горько разрыдалась. — Прости, Диана, пожалуйста, прости! Я вовсе не это хотела сказать. — Сандра обняла подругу, продолжая сквозь слезы просить прощения.

— Не реви. Я не сержусь.

— Правда? — спросила Сандра, проглотив очередную порцию слез.

Диана кивнула и улыбнулась. На лице Сандры тоже появилась улыбка.

— Мир?

— Мир.

— Пойдем скорее к нашим мужчинам. Если уж мы умудрились поссориться, то их уже, наверное, разнимают.

Сандра ошиблась. За столиком одиноко скучал Патрик.

— А г-где Стив?

— Ушел сразу после вас.

Сандра огорченно вздохнула и уже полезла было за сотовым телефоном в сумочку, когда Диана сказала:

— Не стоит ему звонить. Лучше повеселись с нами. В кои-то веки я одобряю поступок твоего Стива. Он вовремя избавил нас от своего никудышного общества.

— Постараюсь сделать все возможное, чтобы вы не загрустили, — заверил дам Патрик.

— Уговорили. — Сандра убрала назад телефон и заняла свое место. — Давайте приступим к ужину.

— Еще одна гениально простая идея. Поддерживаю.

Диана оказалась права. Вечер без Стива прошел превосходно. Патрик ни на секунду не забывал о взятой на себя роли и то и дело доводил подруг до колик в животе забавными анекдотами и комичными историями из своей жизни.

Через несколько кварталов Бродвей изменился до неузнаваемости. Вместо блеска и сияния огней рекламы и витрин магазинов вдоль тротуаров выстроились невысокие, в пять-шесть этажей узкие блеклые дома. Строго, но без излишеств расчерченные фасады, и по каждому с верхнего этажа спускается ажурная лестница. В районе Сохо улица приобретала особое архитектурное своеобразие и носила название «чугунного Бродвея».

В середине позапрошлого столетия быстро-возводящиеся конструкции из чугуна заполнили торгово-промышленный Сохо. Со временем фабрики и склады перебрались на окраины, торговля утихла, и «чугунные дома» пришли в запустение. Второе рождение квартала произошло лишь в семидесятые годы двадцатого века, когда заброшенные склады и цеха облюбовала богема, быстро сообразив, что из просторных и светлых помещений получатся идеальные студии и мастерские. Сейчас здесь остались лишь самые удачливые из служителей муз. Модное жилье давно стало им не по карману.

Леонард Солвей, чей офис занимал целый этаж в Хьюворт билдинг, без сомнения, являлся одним из самых успешных продюсеров бродвейских пьес и мюзиклов. Солвей посвятил театру пятьдесят лет жизни и бесчисленное количество денег. Далеко не все финансовые затраты Солвея окупались. Однако он, как никто другой, умел вовремя снять со сцены провальный мюзикл и заменить его новым. Погоню за прибылью, казавшуюся многим самоцелью Солвея, он оправдывал тем, что страстно любит театр, а следовательно, старается заработать как можно больше денег на спектакле, чтобы поставить следующий.