Эстер Роузфилд: Тропою страсти

— Когда-то мне действительно так казалось, но, видимо, я ошибалась. Мой вкус безупречен, — улыбнулась Джесс, глядя на Луиджи сияющими глазами.

Он хрипло прошептал ей что-то на ухо по-итальянски.

Джесс подняла к нему лицо, соблазнительно обвивая руками его шею. К ней, кажется, возвращалось чувство юмора.

— Чувствую, мне придется учить итальянский, раз у тебя возникли проблемы с английским! — шутливо заметила она.

— Я научу тебя, — хрипло предложил он, — но при условии, что ты выйдешь за меня замуж. Итальянский — язык любви, так что нам не удастся без него обойтись.

На мгновение у Джесс внутри все замерло, даже стало трудно дышать.

— Видишь, Джесс, что делает со мной любовь — клятвы верности, планы на будущее… Можешь себе представить, я боюсь, что не переживу, если у нас еще что-нибудь пойдет не так. Я…

— Да!

— Ты понимаешь мои страхи?

— Да, я выйду за тебя замуж! — выпалила она, чувствуя, что ноги ее стали ватными, как у тряпичной куклы.

Руки Луиджи нежно, бережно-бережно удержали ее от сползания на пол.

— Клянусь, что не разочарую тебя, — нежно прошептал он. — Боюсь, твоя семья не будет довольна твоим выбором. Вольная профессия, скандальная репутация!.. Слава Богу, что Одри за нас.

— Одри, если бы не она…

— Если бы не наша славная Одри, нам бы потребовалось гораздо больше времени, чтобы перестать вести себя, как двум идиотам, — произнес Луиджи. — Но в конце концов я все равно нашел бы тебя, поскольку жизнь без моей славной Джесси кажется мне невозможной.

— Мне казалось, я умру от тоски! Последние несколько недель были самыми ужасными в моей жизни… — Джесс испуганно прижалась к Луиджи в страхе, что он вдруг снова исчезнет. — Со мной творилось что-то невообразимое: я могла расплакаться в любой момент, по ночам я не могла сомкнуть глаз, и мне пришлось избегать маминого общества, потому что знала, как ей будет тяжело видеть, что я несчастна… Ты можешь не волноваться: и мама, и Чарльз — они оба тебя полюбят, как и мой сводный брат, вот увидишь!

— А мои родители будут тебя обожать, — пообещал Луиджи хрипловатым голосом, в котором чувствовалось пробуждающееся желание.

— Ты уверен? — едва выговорила Джесс. Ее сильно отвлекало электризующее воздействие его целеустремленно скользивших по ее телу рук.

— Абсолютно! Я думаю, что мама примет тебя с распростертыми объятиями и заявит, что я недостаточно хорош для тебя… — Его голос звучал все менее твердо. — Я, наверное, рассказывал тебе, что она однажды призналась, что вместо озорного мальчишки, каким я был в детстве, всегда мечтала иметь маленькую очаровательную девочку с ангельским личиком?

С нетерпеливым рычанием Луиджи стал снимать с нее рубашку.

— Вот откуда у меня такой комплекс неполноценности! — закончил он с лукавой улыбкой. — Бедный я, несчастный, никто меня по-настоящему не любил!

— Как я могу тебе верить?.. — простонала Джесс, все более распаляясь от его волшебных прикосновений. — Сознайся, ты ведь только что это придумал?!

— Но, по крайней мере, ты веришь, что я тебя люблю?

Джесс кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Тогда о чем речь? — прошептал он ей на ушко. — Давай докажем друг другу, что наши слова не расходятся с делом.