Инид Джохансон: Важное решение

— Не уверена, что понимаю тебя. — Во рту у Пат пересохло, слова с трудом шли с языка. — Ты меня уволил...

— Потому что ты меня глубоко уязвила. Я влюбился и уже готов был сказать тебе об этом. И тут вдруг выясняется, что ты думала, что я женат. Это меня просто убило!

Пат закрыла глаза и набрала побольше воздуха в легкие — голова у нее шла кругом.

— Ты сразу стал таким холодным, когда сказал мне, что твоя жена умерла. А потом ты меня вышвырнул вон. Я решила — это потому, что ты до сих пор ее оплакиваешь и так сильно любил, что ее имя в моих устах прозвучало как осквернение ее памяти. Но ведь это было не так? Пожалуйста, скажи, что это не так. Я люблю тебя, Шелл, и согласна быть твоей женой. Но я не хочу чувствовать себя на вторых ролях, не сметь произнести даже ее имя, не хочу видеть ее фотографии в каждой комнате...

Они уже были на подъездной дорожке к Конкордским ключам, и фары высвечивали прелестный фасад старинного особняка. Шелл погасил фары, выключил зажигание и, повернувшись к Пат, с нежностью взял ее лицо в свои ладони.

— Я люблю тебя, Патриция Уилл. Я никого и ничего в жизни так не любил. Я держу фотографии Жюли в каждой комнате, чтобы Мэри знала, какой была ее мать и узнавала в ней себя.

Подушечками больших пальцев он провел по щекам девушки и задержался у уголков ее рта.

— Я женился на Жюли, потому что она попала в большую беду. Это долгая история, любимая, но я постараюсь быть краток. Сидеть в машине, рассказывая о своей первой жене, вовсе не входит в данный момент в мои планы... После того, как отец удалился от дел, они с мамой стали жить на юге Франции. Приемная мать Жюли каждый день приходила к ним убирать и готовить. Мне было где-то года двадцать четыре, а Жюли четырнадцать, когда мы впервые встретились. Я приезжал к родителям несколько раз в году и познакомился с Жюли достаточно близко. Она была решительная юная особа и намеревалась круто изменить свою жизнь. Работать, как вол, едва-едва наскребая на жизнь, как ее приемные родители, она не желала. Я всегда восхищался силой ее духа. Ей было около шестнадцати, когда мой отец умер, мама продала дом и вернулась в родную Канаду.

— После этого я ничего не слышал о Жюли до тех пор, пока года два назад, примерно в то время, когда произошла эта нелепая история с Даной, случайно не встретил ее. Я был в Париже по делам. И буквально налетел на Жюли на улице. Вид у нее был ужасный. Она была беременна. И тяжело больна. За обедом Жюли поведала мне свою историю. Прошло всего несколько недель после смерти моего отца, когда она сбежала из дома. Стала зарабатывать на жизнь, работая певичкой в барах, потом получила работу в ночном клубе, и все стало понемногу налаживаться. А затем к ней неожиданно пришел успех — Жюли записала диск, который вышел на первое место в рейтинге. К сожалению, ее приемные родители не дожили до этого счастливого дня, а успех обернулся трагедией, — она забеременела и в течение первых недель беременности получила сразу два удара, любой из которых мог свалить с ног самого сильного человека. Во-первых, ее возлюбленный бросил ее и отказался признать ребенка. Он был женат и нацеливался на большую политику. Лишние осложнения были ему ни к чему. Второй удар был в буквальном смысле слова смертельным. Жюли поставили диагноз — неизлечимая болезнь с очень печальным прогнозом. Она должна была доносить ребенка до срока, но после его рождения жить ей оставалось всего ничего. Вот так и получилось: она была совсем одна, ждала ребенка и знала, что умирает.

— И ты на ней женился...

— Это был единственный выход. Мы позаботились о том, чтобы на свадебных фотографиях она выглядела сказочной красавицей. Жюли уходила на гребне успеха и не могла пережить, чтобы кто-нибудь узнал ее печальную историю. Мы объявили о том, что она ждет ребенка и поэтому временно уходит со сцены. А потом уехали в Канаду к моей маме. Когда родилась Мэри, я признал ее своей дочерью. Надеюсь, что спокойные несколько месяцев нашего брака и сознание того, что после ее смерти ребенок не останется круглой сиротой, скрасили последние дни жизни Жюли, насколько это было возможно в ее положении.

Пат настолько переполняли чувства, что она была почти не в состоянии говорить.

— Все это так печально, — наконец, выдавила девушка. — По-моему, я сейчас заплачу.

— Не надо. — Шелл снова взял ее лицо в ладони. — Меньше всего на свете Жюли хотела, чтобы кто-то из-за нее печалился. Она была мужественной и очень жизнерадостной. Причем всегда. Мы часто с ней говорили о будущем, и единственное, о чем она мечтала, — чтобы я снова женился, и у Мэри был не только отец, но и мать. «Только смотри, в следующий раз обязательно женись по любви!» — твердила она мне. Так что не надо грустить, родная.