Дебора Тернер: Рядом с тобой

— Тебе надо чего-нибудь выпить. Пойдем.

Кейт был знаком этот властный тон. Она могла сколько угодно протестовать, возражать, отказываться, но это ничего бы не изменило. Патрик всегда умел подчинять себе людей. За те семь лет, что прошли со времени их последней встречи, его лицо стало еще более значительным. Уже тогда, в двадцать четыре года, он обладал харизмой, за которой угадывалась огромная сила. Теперь его потрясающее обаяние стало несравненно более притягательным, властным и подавляющим.

Кейт ощутила непонятное волнение в крови. Она простерла руку к сыну. Ник, бросив на незнакомца опасливый взгляд, вложил свои горячие пальчики в ладонь матери. Она сжала детскую ручонку и почувствовала ответное пожатие. С лица мальчика исчезло тревожное выражение.

— Да, — сказал Ник, — тебе надо выпить чаю.

— Хорошо.

Втроем они двинулись к кафе. Кейт старалась выглядеть спокойной, хотя внутри у нее все дрожало. Как Патрик оказался здесь? Может, он живет теперь в Австралии, на Золотом берегу?

Это невозможно. Она знала из газет, что владелец и исполнительный директор одной из самых преуспевающих новозеландских авиакомпаний живет в Окленде и никуда переезжать в обозримом будущем не собирается. Правда, в статье говорилось, что у него также есть дом в Эспене, штат Колорадо, и квартиры в Лондоне и Нью-Йорке. Патрик Садерленд, несомненно, принадлежал к сливкам общества.

В кафе они заняли свободный столик, и Патрик едва заметным жестом подозвал официантку. Девушка тут же подошла — Патрику все и всегда подчинялись безропотно. Во-первых, он выглядел впечатляюще: рост около семи футов, широкие плечи и длинные ноги. Во-вторых, в его облике ощущалась та внутренняя сила, которая обычно вызывает у окружающих уважение и трепет.

— Кофе или чай? — спросил он Кейт.

— Чай.

— А ты что хочешь, Ник?

— Апельсиновый сок или воду, пожалуйста, — вежливо ответил мальчуган.

Патрик сделал заказ и улыбнулся официантке, когда та привычно положила ручку за ухо. Польщенная вниманием красавца мужчины девушка вспыхнула и со всех ног бросилась выполнять заказ. Кейт понимала ее, поскольку все свои отроческие годы купалась в этой обворожительной улыбке.

Когда Патрик повернулся к Кейт, его лицо было бесстрастным. Пронизывающий взгляд серых глаз бесцеремонно скользнул по ней, затем упал на левую руку, зафиксировав отсутствие обручального кольца.

— Ну, здравствуй, Кейт Браун, — произнес Патрик бархатистым голосом. — Время милостиво к тебе. Ты все так же красива.

— Спасибо.

Кейт старалась, чтобы голос звучал ровно, но с губ срывались сдавленные звуки.

— Ты теперь живешь в Австралии? — спросил Патрик, откинувшись на спинку стула.

Поскольку рядом сидел Ник, она не могла солгать, хотя отчаянно этого хотела.

— Нет.

Мальчик собрался что-то сказать, и, заметив это, Кейт посмотрела на него столь выразительно, что он сразу прикусил язык.

— Значит, ты по-прежнему живешь в Новой Зеландии?

Темные серо-стальные глаза Патрика изучающе скользили по ее темным, с рыжинкой волосам. Семь лет назад, в день ее восемнадцатилетия, за три дня до того, как она отдалась ему, Патрик зарылся лицом в густую гриву ее волос и попросил никогда не отрезать волосы. Помнит ли он об этом? Помнит, поняла Кейт, встретившись с ним взглядом.

— Да, — подтвердила она и, чтобы смягчить односложный ответ, добавила: — А ты живешь здесь?

Его красивый жесткий рот дернулся в улыбке.

— Нет. Я здесь по делу.

Кейт почувствовала страшную тяжесть в груди, но все же заставила себя улыбнуться.

— Приятное место для работы.

— Смотря какая работа. — В голосе Патрика появились холодные, угрожающие нотки, когда он произнес: — Может, ты представишь нас?

У Кейт во рту и в горле внезапно так пересохло, что она едва могла дышать. Она судорожно откашлялась.

— Это Ник, мой сын. Ник, это мистер Садерленд, мой старый друг.

— Здравствуйте, мистер Садерленд, — почтительно проговорил мальчик, протянув руку.

Патрик ответил на приветствие и, обхватив ладошку ребенка своими длинными загорелыми пальцами, спросил:

— Сколько тебе лет, Ник?

— Шесть, — ответил тот и, прежде чем Кейт смогла остановить его, добавил: — Ну, не совсем шесть, но скоро будет. Через пять недель, тридцать первого октября мне исполнится шесть лет.

Патрик продолжал смотреть на Ника, но Кейт знала, что в его голове идет напряженная работа — мозг Патрика производит подсчеты. От отчаяния и унижения противно заныло сердце.