Дебора Тернер - Солнце для любимой

Он встал, быстро взглянул ей в лицо и вышел из палаты.

Когда Стефи проснулась на следующее утро, то некоторое время не могла понять, где находиться. Она огляделась и обнаружила у стены вторую кровать. На ней Стефи с удивлением увидела Клайва. Тот был одет и лежал на спине поверх одеяла, подложив руки под голову и глядя в потолок. Он не спал, но не заметил, что Стефани проснулась, и продолжал неподвижно лежать и смотреть вверх. В его лице была такая тоска и безнадежность, что у Стефи сжалось сердце.

Все, что было вчера, вдруг почему-то показалось ей совсем неважным, совсем не стоившим волнения. Важно было одно. Он переживал за нее, он остался с ней, хотя в этом и не было необходимости. А сейчас у него было такое лицо, как будто он теряет что-то самое дорогое в жизни. Стефани не выдержала. Она осторожно села, опираясь на подушки, и тихо позвала:

— Клайв!

Он резко повернул голову и поднялся.

— Что случилось? — В голосе было все то же ужасное беспокойство, что и вчера.

— Ничего, — почти испугалась Стефи. — Я просто увидела, что ты не спишь.

— А, — сказал он немного спокойнее. — Как ты?

— Спасибо, мне гораздо лучше. Кажется, у меня ничего не болит. Схваток больше не было.

— Да, ты спокойно спала, — отозвался Клайв, — ни разу не застонала и даже не повернулась.

— Ты что, не спал всю ночь? — спросила она недоуменно.

— Да, — коротко ответил он.

Стефи задумалась. Она не могла не поверить его словам. Было очевидно, что он очень переживал за нее. Или только за ребенка?

— Стефани, — сказал Стэнворд, подходя и садясь в кресло около кровати. — Я всю ночь думал о нас с тобой. Мне очень неприятно то, что ты узнала о Шэрон таким образом. Я бы сам рассказал тебе. Мне ужасно стыдно за свое поведение, за то, что я так с тобой вчера разговаривал. Прости меня, если можешь, — прибавил он с искренним раскаянием в голосе.

— Клайв, это я была виновата, — тихо сказала Стефи, — я вела себя невыносимо. Я не знаю, какой бес в меня вселился.

Он поднял на нее потеплевшие глаза.

— Понимаешь, когда ты сбежала тогда, пять лет назад, я не знал, где ты и что с тобой. Я поддерживал отношения с твоей матерью, но она наотрез отказывалась сообщить мне твой адрес. Правда, несколько раз она по моей просьбе зачитывала мне куски из твоих писем. Потом она умерла, и я уже боялся, что никогда больше не увижу тебя. Однажды, это было через год после смерти Джессики, ко мне в гости зашла Шэрон. Мне было очень скверно, ей тоже. У нее недавно умер муж. Я сам не понимаю, как это случилось. Нас с ней объединила тоска. Я пожалел об этом на следующее же утро. А через два дня я получил письмо от адвоката твоей матери. В нем сообщался твой адрес. Джессика, оказывается, завещала своему адвокату послать мне твой адрес через год после своей смерти. Ведь, как я понимаю, ты всегда сообщала ему о смене места жительства, если не считать последнего раза.

— Да, — недоуменно ответила Стефани. — Мама однажды взяла с меня такое обещание. Это было незадолго до того, как она умерла. Но подожди. — Она пыталась собраться с мыслями. — Я думала, что мама умерла неожиданно. Разве у нее был не сердечный приступ? Мне так сказала тетя Кристина. Она знала мой адрес и написала мне в Бандаберг.

— У Джессики был рак, видимо, она просто не хотела тебе говорить.

— О, Господи, — прошептала девушка, — она боялась, что я вернусь, если буду знать, что она при смерти. Но почему она завещала послать тебе мой адрес, если она не доверяла тебе?

— Наверное, подумала, что кто-то должен о тебе заботиться. Я сам был удивлен, но таково было ее предсмертное желание. Я тогда хотел немедленно тебе написать, но что-то меня удержало. Честно говоря, я не совсем тебе доверял после твоего побега, считал, что вы могли быть в сговоре с отцом. А потом подвернулась эта встреча с китайцами, и я понял, что ждать больше не могу. Мне нужно было тебя увидеть, посмотреть тебе в глаза. В общем, я чуть не сорвал переговоры, но настоял, что они будут проходить в Бандаберге. Вот так я оказался в Австралии. Кстати, ведь это Джоанна мне сказала, что тебя надо искать в ювелирном магазине Люка О'Рейли. Она сразу поняла, что ты для меня значишь, когда я с утра пораньше заявился к ней с вопросами о тебе.

Стефи задумалась. Поток информации обрушился на нее как проливной дождь. Ее мучила мысль об одинокой маминой смерти, вопрос о том, почему мама все-таки решила, что Клайву можно доверять, и многое другое. Но гораздо больше ее сейчас волновала ее собственная судьба. Клайв, видимо, понял это. Он пересел к ней на кровать, взял ее за руку и проговорил с нескрываемым волнением: