Дебора Тернер: Солнце для любимой

Но как жить дальше? Вернуться в Австралию? Пожалуй, лучше пока остаться в Штатах. Стефи снова вспомнила про кулон с бриллиантом. Это ее спасение.

Ее размышления прервал стук в дверь. Девушка подумала, что это экономка, и ответила:

— Войдите.

Она обернулась и увидела Клайва. Сердце у нее ушло в пятки. Стефи не ждала его так скоро и еще не успела как следует подготовиться к разговору.

Но она справилась с приступом страха и проговорила тихим голосом:

— Ты сегодня рано.

— Бесси позвонила мне. Она сказала, что ты была бледна и чем-то сильно расстроена, — пояснил он, испытующе глядя ей в лицо. — Что случилось? Ты куда-то собралась?

— Пока нет, — ответила Стефи тем же ровным тоном.

Клайв подошел к шкафу, заглянул в него и сказал холодно:

— Понятно. Опять бежишь, Стефани Уильямс?

— Нет, Клайв Стэнворд, на этот раз я не бегу. Я уезжаю навсегда. Но сначала мы с тобой поговорим, и после этого, надеюсь, у тебя не хватит наглости меня преследовать, — произнесла она металлическим голосом.

Лицо Стэнворда окаменело.

— Что Шэрон тебе сказала? — спросил он через несколько секунд.

— Что вы с ней любовники. А точнее, что вы ими были и будете снова, как только с этим вот осложнением, — она показала на свой живот, — будет покончено.

Его челюсти сжались, потом он облизнул губы и промолвил:

— И ты, как я понимаю, ей поверила.

— Я видела по ее глазам, что она говорит правду. Теперь я вижу это и по твоим глазам.

Стэнворд чертыхнулся, несколько секунд молчал, глядя в пол, затем заговорил хриплым отчаянным голосом:

— Да, я спал с ней однажды. Это было давно, до того, как я нашел тебя. Это было глупо и жестоко с моей стороны. Я сразу же пожалел об этом.

— Почему ты мне не сказал еще в Австралии?

— А ты хотела об этом знать? — спросил он с неожиданной злостью. — Мне показалось, что тогда тебя не интересовало ничего, кроме моих качеств любовника. Между прочим, я спал не только с ней, тебя это удивляет? Может быть, я должен тебя познакомить со всеми женщинами, с которыми имел дело?

— О, нет, спасибо, — ответила Стефани с отвращением.

Оба молчали, пока она наконец не сказала:

— Зачем ты сообщил ей о моей беременности? Это ты мог держать при себе?

— Я не говорил ей ни слова, — с некоторым удивлением произнес Клайв.

— Как же она узнала?

— Не имею представления. Впрочем, наверное, это можно заметить — ты сильно изменилась. Ты похудела, но при этом как-то расцвела. Как будто ты готовишься к чему-то.

Его слова были мягким и заботливыми, и у Стефи на миг опять возникли сомнения в правильности своего решения. Но она заставила себя снова пережить унижение сегодняшнего разговора с Шэрон и сказала нервно:

— Ладно, это не важно. Важно другое. Клайв, я не привыкла к тому, чтобы меня обманывали, чтобы со мной обращались как с куклой, от которой можно избавиться, как только она надоест. Ты спрашивал, почему я не доверяю тебе. Как можно доверять человеку, который все время врет!

Стэнворд вздрогнул и взглянул на нее, тяжело дыша. Когда он заговорил, в его голосе прозвучали одновременно обида и злость:

— Значит, она заставила тебя почувствовать себя никому не нужной куклой! Ты думаешь, что я тебя предал. Но я уверяю тебя, что этого не было. Я уже сказал, что не люблю и никогда не любил ее. Я сделал все возможное, чтобы дать ей понять, что это был случайный эпизод, который ничего для меня не значил. Если она плохо меня поняла, значит, я поговорю с ней прямо. Хочешь, я уволю ее?

— О, нет, Клайв, меня это больше не интересует, — устало, но твердо сказала Стефи. — Можешь делать то, что хочешь. Я выхожу из игры. Если ты мог так поступить с одной женщиной — дать ей надежду, а потом сказать, что это ничего для тебя не значило, ты можешь сделать это и со мной.

— Стефани, — проговорил Клайв, еле сдерживая гнев, — пожалуйста, думай, прежде чем говорить такие слова. Я не собираюсь всю жизнь ходить по битому стеклу, доказывая, что я — не Роджер Уильямс. Ты должна поверить мне.

— Я не верю тебе, — сказала Стефи, тщательно выговаривая слова. — Это мое последнее слово. А теперь оставь меня одну. Мне нужно собраться. Я уезжаю сегодня. Больше ты меня не увидишь. Я сделаю для этого все возможное.

Наступило молчание. Потом Стэнворд сказал тихо:

— Значит, ты можешь вот так взять и бросить меня?

Стефи тяжело вздохнула. Ее силы были на исходе.

— Я совершила ошибку, согласившись приехать сюда с тобой, — сказала она медленно, как будто объясняя это самой себе. — Теперь я должна ее исправить.