Дебора Тернер - Золотые глаза любви

Да, Инесса знала все это и, тем не менее, любила Алана… Для нее это было так же естественно, как жить на свете, так же необходимо, как дышать.

Продолжая улыбаться, в то время как ее сердце разрывалось от тоски и отчаяния, Инесса сказала:

— Итак, мой дядя и его жена приезжают завтра. Они остановятся здесь?

— Если ты не имеешь ничего против.

— Конечно нет, — сказала она.

— Он предполагает пробыть на вилле три дня.

— Достаточно долго, чтобы успеть познакомиться. — Инесса рассмеялась. — Если мы возненавидим друг друга с первого взгляда, нам придется притворяться все эти три дня.

После этого она отправится домой. Ее билет с открытой датой мог быть использован в любое время.

— Не возненавидите, — уверенно сказал Алан.

Надеясь, что он знает, что говорит, Инесса спросила:

— А какой он — Антонио Домингес?

— Эксцентричный, — отозвался Алан. — Но он очень хороший человек.

Слово «эксцентричный» настолько точно описывало человека, которого она себе представила, что Инесса рассмеялась.

— Скоро увидимся.

— Он тебе понравится, — заверил ее Алан.

— Надеюсь. — Инесса облокотилась о перила, глядя на переплетения веток и на белый песок внизу, и тихо сказала: — Тут очень красиво.

— Так же красиво, как в Австралии?

Инесса пожала плечами.

— Каждый кусочек мира очарователен по-своему. Я думала, тут жарко и сухо, а здесь такие деревья.

— Мне тоже здесь нравится. Это место очень любила моя мать, — отозвался Алан и добавил: — А почему бы нам не поужинать на берегу пруда, где мы пили в первый вечер твоего приезда сюда?

— С удовольствием.

Бок о бок, но не касаясь друг друга, они прошли через сад к знакомому уже Инессе прудику. Но, к ее удивлению, Алан не остановился, а повел ее чуть дальше, к небольшому мраморному сооружению, скрытому густыми зарослями.

Перед ним на небольшой мощенной камнем площадке был накрыт стол. Свечи в высоком канделябре освещали хрусталь и столовое серебро.

— Я, конечно, не разбираюсь в архитектуре, — сказала Инесса. — Но, по-моему, эта постройка не такая древняя, как тот замок, что мы видели…

Алан улыбнулся ей.

— Ты угадала. Одним из прежних владельцев этих земель решил построить здесь храм в честь Купидона. Он спроектирован по древнеримским образцам.

— Купидона, любимого сына богини любви, — задумчиво произнесла Инесса, чувствуя, как ее вновь охватывает жар желания.

Она поспешно взяла бокал с белым вином и отпила. А затем начала расспрашивать его об истории Шотландии и Испании. Алан охотно отвечал на вопросы, по-прежнему обходя стороной личные темы…

Алан был аристократом — надменным и властным. И хотя Инесса восхищалась им, она любила его не как потомка древнего, знатного рода, а как обыкновенного мужчину. Когда-то она возненавидела его за то, как он с ней обошелся, но теперь все это осталось в прошлом. Инесса вспоминала проведенную с ним ночь любви, наслаждение, которое он подарил ей. Наслаждение, равного которому она не испытывала никогда прежде…

Надо принимать жизнь такой, какова она есть, убеждала себя Инесса, глядя на Алана сквозь полуопущенные ресницы. Как-то так случилось, что я полюбила его. Теперь же, хочу я того или нет, моя жизнь никогда не будет прежней.

А раз так, то Инесса знала, что сделает до того, как настанет ночь…

Взволнованная, ибо сейчас ей предстояла самая настоящая дуэль — с собственной судьбой, — Инесса подняла бокал, чтобы спрятаться за ним, скрыть выражение своих глаз. Затем она снова поставила его на стол, не отпив ни глотка.

Хотя вино было очень вкусное, ей необходимо было сохранить ясное сознание. Она хотела запомнить этот вечер, сохранить его в памяти до мельчайших подробностей.

Ей казалось, что Алан желает того же. Но какой он запомнит ее? Еще одной красоткой, павшей жертвой его мужских чар? Или женщиной, которую он мог бы полюбить, если бы надменные родители не заставили его поверить, что он должен исключить любовь из своей жизни?..

— Кто бы ни построил этот храм, он все равно необычайно красив, — сказала Инесса непринужденно.

Алан кивнул.

— Может быть, включить музыку? — спросил он, помолчав несколько секунд.

— С удовольствием, — медленно отозвалась она и добавила, глядя ему в глаза: — Что-нибудь, подо что можно было бы потанцевать.

Это был вызов. Начало дуэли…

Алан поднялся. Его плавные, гибкие и полные уверенности движения заставили Инессу залюбоваться им. Ее снова пронзила дрожь, холодком пробежала по позвоночнику, в то время как Алан скрылся внутри храма, в сумраке, царящем за его колоннами.