Эйлин Драйер: Спасительная любовь

— Это все новости. — Поднимая шаль, она избегала зоркого взгляда Грейс. Сумела улыбнуться, отвернулась. — Хотела бы я походить на леди Кейт. Посмотрите: она заставляет смеяться всех окруживших ее мужчин.

Грейс посмотрела туда, где герцогиня вставала на цыпочки, чтобы поцеловать зардевшегося мальчика в зеленом мундире стрелка.

— Леди Кейт — удивительная женщина, правда?

— Она ведет себя недостойно, — прошипела одна из сидящих в углу матрон.

Несколько других с готовностью закивали.

— Стеклянные дома, — выпалила величественного вида немолодая дама, сидевшая в конце ряда.

Все взгляды устремились на нее, но дама их словно не заметила. Она величественно поднялась на ноги, в руке у нее была сумочка, на сгибе локтя — шаль. Она оказалась высокой, осанистой, с гордым лицом и густыми белоснежными волосами. Сделав два шага, бедняжка споткнулась и полетела вперед, едва не упав. Оливия подскочила, чтобы помочь, но Грейс опередила ее.

— Леди Би, дорогая, — сказала она, поднимая женщину. — Вам следует быть осторожней.

Немолодая дама потрепала ее по щеке.

— Последняя самаритянка, дитя мое. Последняя самаритянка.

— Это хорошо, леди Би.

— Разумеется, — согласилась немолодая дама.

Грейс улыбалась, как если бы понимала, что та имела в виду, и повела ее к двери.

— Компаньонка леди Кейт, — шепнула она Оливии, уходя.

— Миссис Грейс! — Пронзительный возглас принадлежал миссис Боттомли, которая прокладывала себе путь, похожая на невероятно изможденную слониху, ведущую за собой своих детенышей. — Мы уходим.

Покачивая павлиньими перьями, миссис Боттомли повела своих питающих надежды дочек к выходу. Оливии ничего не оставалось, как последовать за ней. Леди Кейт помахала ей, когда Оливия проходила мимо, а потом обняла здоровенного драгуна. Оливия заметила, что Джервейса рядом с ней не было, и сразу поняла, где он. Она чуть не повернула обратно в безопасный зал.

Разумеется, он поджидал ее и шагнул к ней из толпы.

— Я скучал по вас, Ливви, — сказал он, протягивая руку. — Мы увидимся, да?

Не просьба. Приказ, завернутый в этикет. Оливия почувствовала озноб.

Однако она не отступила. Она может смотреть ему в лицо. То время, когда она опускала глаза и молила о пощаде, прошло.

— Зачем же? Нет, Джервейс, — любезно сказала она, — я не приду.

И прежде чем он успел ответить что-нибудь, она сбежала по ступенькам в темноту ночи.

Суббота, 17 июня 1815 года

Они уехали.

В вестибюле маленького пансиона Оливия смотрела на потертую дорожную сумку, стоявшую перед ней на полу. Она только что прибежала от Намюрских ворот — весь день она ухаживала за ранеными, которые начали поступать в город с предыдущей ночи. Она была совершенно измучена и плохо соображала, стоя в своем запачканном, мокром платье и пытаясь понять, что означает этот стоящий здесь одинокий бедный ранец.

С разрешения миссис Боттомли она, как и днем раньше, еще утром ушла в палаточный госпиталь.

— Разумеется, моя дорогая, — сказала ей эта женщина, прожевывая сдобную булочку. — Вы должны помочь этим страдальцам. Мы останемся здесь, пока не найдем, на чем ехать. Хотя, боюсь, может оказаться поздно.

И оказалось поздно, но только для Оливии. Над головой раздался удар грома, в окно стучал дождь. Гроза налетела минут двадцать назад, разогнав всех по домам. Оливия поспешила укрыться в своей комнате.

Нет, это не ее комната. Больше нет. Мадам Сюир, домовладелица, довела до ее сведения, что английская мадам и ее глупые дочери съехали не позже как через час после ее ухода. Если Оливия решила остаться, то должна заплатить вперед.

Уехали. Пока она склонялась над нарами, давая пить раненым, хозяйка бежала без нее. В этом не было смысла.

— Миссис Боттомли ничего не оставила для меня, мадам? — спросила Оливия дородную женщину, поставившую рядом с дорожной сумкой жалкую маленькую картонку. — Письмо? Маленькую сумочку?

Сумочку она оставила у миссис Боттомли для безопасности. Чтобы не потерять ее в толпе раненых и умирающих, заполонивших улицы и суетящихся вокруг, переходящих от возбуждения к панике гражданских. В сумочке хранились все ее сбережения до последнего пенни, все, что она заработала и должна была отослать Джорджи.

— Она ничего не сказала, эта женщина, — объявила мадам. — Она ничего не передала мне. Я уложила то, что вы здесь видите, сумочки не было. Она уехала с невероятно красивым английским лордом. — Сурово глядя на свою бывшую квартирантку, подняла толстый палец. — И не пытайтесь упрекать меня. Я никого не обворовала.