Софи Уэстон: Средиземноморский роман

— Обязанностям? — беззвучно выдохнула Кристина.

— Конечно, Его Высочеству нужно жениться. — Сэр Гораев снова взглянул на свой маленький нож для бумаг. — Доселе это не стояло в повестке дня: он выполнял свои обязанности. О, у Его Высочества бывали связи… время от времени. Например, эта актриса. Но сейчас все в прошлом. — Небрежный жест ухоженной руки подчеркнул маловажность Джульетты Легран. — Это не беспокоило его отца. Он знал: придет время, и Его Высочество исполнит свой долг.

В этом Кристина не сомневалась, но заметила, что начала ненавидеть само слово «долг».

— После смерти отца на плечи Его Высочества легло тяжелое бремя, совсем другого рода, чем подготовка мирных договоров для ООН, и ему пришлось внести некоторые уточнения в свои планы. Сейчас время подумать о женитьбе.

Кристина оцепенела. Можно сгореть от стыда. Веки дрожали. Она отвела глаза, не в силах вынести жалостливый взгляд старика.

— На ком он собирается жениться? — едва прошептала она.

Сэр Гораев вздрогнул словно от испуга.

— Не мучайте себя такими вопросами, — быстро произнес он. — Это нехорошо. Только еще больше разобьете себе сердце.

— Но…

— Его Высочество — честный человек. Он не может жениться и попросить вас занять менее достойное положение в своей жизни, — проговорил он, тщательно подбирая слова. — Это было бы нечестно. Не стоит напрасно себя волновать. Итак, альтернативы нет. Эта маленькая игра между вами подходит к концу.

— Он просил вас сказать мне все это? — пробормотала Кристина сдавленным голосом.

Сэр Гораев покачал головой скорее с жалостью, чем с раздражением.

— Как вы могли, зная его, спрашивать меня об этом? Его Высочество ничего не говорил мне. Но — ради вас, дитя мое, и ради него — советую уехать как можно быстрее, пока он не вернулся. Расставание болезненно для влюбленных. А вы, я думаю, влюблены.

Кристина сжала губы. И ничего не сказала. Сказать нечего. Он вздохнул.

— Все так изменилось со времен моей молодости.

Голос звучал подавленно. Кристина внезапно заметила, что старик действительно расстроен этим разговором.

— В те годы ни одна достойная женщина не ложилась в постель с мужчиной, если не была за ним замужем. И не металась без присмотра по всему миру, подрабатывая здесь и там. Тогда было намного проще. Почему все изменилось?

Он бросил нож на стол, словно разозлившись на него.

— По вашему поведению можно сказать, вы хитроумны. Как это сегодня говорят? Себе на уме? Да, именно так. Себе на уме. Можно сказать, знаете, что делаете и чего хотите. Но все это напускное. Вы не вынесете нерегулярной связи с Его Высочеством. А это единственное, что он сможет предложить. Это разобьет вам сердце.

Он не сказал, что разобьет сердце Люка, с тоской заметила Кристина.

Он продолжил тем же гневным тоном:

— Если бы вы были подобны той актрисе, он бы подарил вам парочку бриллиантов, и вы оба расстались бы ко взаимному удовлетворению. Небольшие приятные приключения полезны время от времени. Никто не остался бы обижен. Но вы не тот тип для подобных цивилизованных отношений. Вы полагаете, что независимы и сильны, однако в отношениях между мужчиной и женщиной совсем ребенок.

Кристина облизнула пересохшие губы.

— Если все, что вы сказали, правда, — спокойно отчеканила она, — в подобном разговоре не было бы нужды.

Старик едва не взвился.

— Не думаете ли вы, что он женится на вас? — презрительно прищурившись, спросил он.

Кристина стремительно сорвалась с места и бросилась к двери. Старый царедворец впал в замешательство. Его голос резал как бритва:

— Куда вы? Я еще не закончил.

Но его резкий тон уже не действовал на нее. Нет больше сил это выносить. Вопреки категорическому отрицанию старика она все живо представила себе. Утром, оставив ее, Люк спустился к завтраку и, несомненно, рассказал все Лорду-Камергеру. Не исключено, что они даже обсудили возможность предложить ей — как Гораев назвал это? — нерегулярные отношения. Она почти слышала их беседу, их обсуждение, как справиться с ее обременительной и неразумной привязанностью к принцу.

Предательство изысканного толка. Ничто не могло оскорбить ее сильнее. Схватившись за ручку двери, Кристина обнаружила, что вся трясется.

— Зато я закончила, — бросила она через плечо.

С помертвевшим сердцем, но с высоко поднятой головой она повернулась лицом к старику, дергая непослушными пальцами дверь за спиной. Дверь поддалась с большим трудом.