Берта Эллвуд - Шаг в неизвестность

Дороти не могла поверить. Она и сейчас не верила. Она бы очень хотела, но не могла. Она считала, что мама просто старалась выставить отца в лучшем свете, чтобы Дороти не держала зла на любимого ею человека.

Случайно рука Дороти коснулась груди. Под полинявшей тканью футболки она почувствовала кулон — доказательство того, что она действительно дочь Генри Маккларти. Придется ли ей когда-нибудь воспользоваться им?

Дороти горестно вздохнула, вспомнив, как мама, умирая, попросила ее достать из ящика стола небольшую коробочку. Открыв ее, Дороти не могла поверить своим глазам: в ней лежал алмазный кулон на золотой цепочке.

— Много лет назад его подарил мне твой отец в знак любви. Я хочу, чтобы теперь он был у тебя.

— Он настоящий? — Дороти едва могла выдавить из себя эти слова, настолько она была ошеломлена. Но сияющая улыбка матери развеяла все ее сомнения по поводу подлинности кулона, который, боялась Дороти, был такой же подделкой, как и любовь ее отца к Линде.

— Это очень ценная вещь, дочка, реликвия семьи Маккларти, которая передавалась из поколения в поколение. Береги ее.

Если бы ты продала ее, твоя жизнь была бы легче, чуть было не сорвалось с губ Дороти, но она вовремя сдержала себя. Нельзя быть такой жестокой, ведь этот несчастный «знак любви» (или плата за любовь, с горькой иронией подумала она) слишком много значил для ее бедной матери.

Она поклялась, что, когда встретится со своим отцом, вернет ему кулон. Может отдать его своей новой жене, если пожелает, а ей не нужна эта ненавистная вещь!

Закрыв глаза, Дороти сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Ситуация становилась все более невыносимой. Она не была мстительной. Наоборот, Кэтрин всегда говорила, что она слишком доверчива и добра. Надо заставить себя не думать плохо о человеке, которого она даже не знает, иначе у нее разовьется мания.

Главной целью приезда Дороти в «Маккларти Эстейт» было узнать как можно больше о своем отце, и единственное, что она могла сделать для этого в его отсутствие, — это изучить дом. Может быть, он поведает ей что-нибудь о своем хозяине.

На самом верхнем этаже было четыре спальни и ванная. Сьюзен, еще одна новая служанка, не переставала ворчать по поводу того, что их запихнули в самый отдаленный участок дома, тогда как на первом этаже было несколько свободных комнат. Она мечтала когда-нибудь жить в роскошном дворце.

— Я согласилась на эту жуткую работу только для того, чтобы скопить немного наличных денег, а потом я перееду к своему парню в город. Не собираюсь всю жизнь торчать в этой богом забытой деревне, — говорила она.

Но Дороти жилье вполне устраивало. Эти комнаты были пронизаны каким-то особым духом. И скрипучие полы, и не совсем ровные стены, и желтые занавески, сшитые вручную, — все это было каким-то неповторимым, домашним, так разительно отличающимся от однообразных квартир блочных домов в городе. Дороти уже успела немного ознакомиться с деревней, и она ей тоже понравилась. Она не могла дождаться воскресенья, чтобы отправиться на поиски того самого коттеджа, где провели всю свою жизнь ее бабушка и дедушка, где выросла ее мама.

Но она держала свое мнение при себе. За столь короткое время их знакомства она успела понять, что когда Сьюзен сердится, с ней лучше не связываться.

Спускаясь по ступенькам на первый этаж, Дороти остановилась и прислушалась. Дом погрузился в тишину. Теперь было самое время познакомиться с ним. Дневной гам улегся, и все стихло.

Во время ужина миссис Миллер напомнила молодым служанкам, что все двери запираются в одиннадцать часов.

— Даже не проси ключи, — категорично заявила она Сьюзен. — Если не вернешься домой вовремя, останешься на улице.

Что касается Дороти, которая вела уединенный образ жизни, то ей такие замечания были ни к чему. Она все равно никуда не выходила по вечерам, поэтому миссис Миллер мягко добавила, повернувшись к ней:

— Не стесняйся включить телевизор или сделать себе чашечку кофе, если захочешь.

Все эти дни Дороти больше не видела Ральфа Аттенборо, хотя он должен был следить за тем, как дом приводится в порядок. От Сьюзен, любительницы посплетничать, она узнала, что его вызвали по срочному делу в Оттаву, в главный офис.

И хорошо, думала Дороти. После встречи с ним она стала часто ловить себя на том, что слишком много думает об этом мужчине. Впасть в такую зависимость от человека, которого она едва знает, было опасно. Она представляла, как она будет краснеть и заикаться в его присутствии, а ей вовсе не хотелось выглядеть забитой серой мышкой.