Ванесса Майлз - Паруса желаний

Это был африканский попугай размером с голубя, попавший в Австралию в итоге сложных поворотов своей судьбы. Он был мореплавателем, так как принадлежал капитану корабля, и недаром имя ему дали Пират. Красотой своей «одежки» он мог бы соперничать с любой манекенщицей. Белая головка и светлосерый хохолок резко контрастировали с пылающим красным хвостом, а оперение его тельца было палево-серым. Не так давно он обрел нового хозяина. Им стал молодой мужчина Юджин Блейк, владелец парусной яхты, на которой и жил теперь попугай. Как всякая уважающая себя птица его вида, он давно научился говорить, однако репертуар у него был вполне пиратский.

— Вставай!

— Заткнись, Пират! — из-под подушки слова прозвучали глухо.

— Вставай, поднимайся!

— Отставить! — прозвучало все еще нечетко, но уже с явной угрозой.

— Давай пошевеливайся, лоботряс!

Пронзительные крики птицы не сдвинули Юджина Блейка с места. Он лежал на койке, накрывшись теплым одеялом, и только рука его блуждала по тумбочке в поисках подходящего предмета… Пират свирепо уставился на хозяина со своей жердочки, усердно стряхивая с перьев жидкость, которой его только что окатили. Когда попугай угомонился, Юджин отставил в сторону бутылку с соком и протер глаза.

Надо бы радоваться лексикону моей птички, подумал Юджин сонливо. Он выбрался из койки и потянулся за джинсами, которые валялись на полу, поднял их и тут же вспомнил, что заметил еще вчера на самом неприличном месте распоротый шов, и швырнул их обратно. Достав другую пару, он натянул джинсы на голое тело, зная, что сменит их на плавки перед ежедневным заплывом. Надо только чуть подождать, пока в голове окончательно прояснится после сна. Всю дистанцию проплыть будет трудно, вчера он очень поздно освободился и плавал во второй половине дня… Да, это было вчера, когда он вышел из моря и наткнулся на ту странную молчаливую представительницу слабого пола. Уродливое мешковатое платье, дурацкая старомодная шляпа… Вдобавок существо стояло в доке, разинув рот, и глазело на него, как будто он выступал в шоу с морскими животными или даже сам был чудовищем из подводного царства.

Поначалу он ее даже не заметил, пока не услышал какой-то шум и не обернулся. Тут-то он и взглянул на нее, а она уставилась на него, чуть ли не в полуобморочном состоянии. От страха, что ли? С чего бы это? Он поспешно осмотрел себя — Не плавал ли он по привычке голым? Но когда увидел ее рюкзак, с шумом упавший на мостки, и ее трясущиеся руки, то понял, что просто напугал ее, даже, пожалуй, довольно сильно. А то с чего бы она начала пятиться назад? А когда он шагнул к ней, чтобы поднять рюкзак, в ее реакции уже нельзя было сомневаться: она его отчаянно боялась.

Это всегда раздражает, если не сказать больше. Давно никто так откровенно не проявлял настороженности по отношению к нему. Даже если это и был естественный страх женщины, очутившейся наедине с незнакомым мужчиной.

— В странном мире живем мы, Пират, — изрек Юджин вслух, протаскивая массажную щетку сквозь гриву своих длинных запутанных волос. — Женщине приходится опасаться любого чужого мужчины. — Он отложил в сторону щетку и взглянул на попугая. — Но, случается, бывают опасны и знакомые мужчины.

Птица наклонила голову так, будто внимательно слушала его слова. Ухмылка искривила рот Юджина. Скорее всего попугай решает, простить ли хозяина за баню, которую тот ему устроил, или нет.

— Перестань дуться, куриные мозги! — сказал Юджин, посмеиваясь и подходя поближе к жердочке. — Давай полюбуемся утром, пока оно раннее и свежее. Хочешь, я поделюсь с тобой гренками?

— Джем! — пронзительно прокричал он.

Юджин состроил насмешливую гримасу.

— Ну, если ты настаиваешь…

Попугай захлопал крыльями, затем вспрыгнул Юджину на плечо и вцепился когтями в обнаженную кожу, как бы желая напомнить человеку, кто тут настоящий хозяин.

— Эй, ослабь хватку! Я ведь сказал, что поделюсь с тобой гренками.

Как только он открыл дверь каюты, Пират выпорхнул на палубу и уселся на поручень из тикового дерева. Рассеянно потирая плечо — там, где остались следы от когтей попугая, — Юджин, зевая, последовал за ним по крутым узким ступенькам трапа, ведущего в рубку.

Утро было из таких, когда хочется навсегда поселиться в этом райском местечке. Солнечный свет лился, словно жидкая струя тепла, нежно лаская кожу. Лучи солнца плясали на водном просторе залива, отражаясь на мелких волнах у бортов кораблей, стоявших на стапелях. Выдался прекрасный денек, и можно поплавать, расслабиться, позагорать. Однако вспомнилось кем-то написанное грустное стихотворение: